Вывод: если условие, касающееся юридической ответственности, определенно не указывает на признаки состава правонарушения и допускает двоякое толкование, такое спорное условие должно толковаться в пользу лица, привлекаемого к ответственности.

Определение СКЭС ВС РФ от 09.07.2020 № 305-ЭС20-5261 по делу № А41-10938/2019

Обстоятельства дела

Подрядчик и субподрядчик заключили договор на выполнение строительно-монтажных работ.

Общество письмом от 16.10.2018 уведомило компанию о расторжении договора в одностороннем порядке на основании п. 2 ст. 715 ГК РФ.

Субподрядчик обратился в суд с требованием к обществу о взыскании основного долга по оплате выполненных работ, неустойки за нарушение сроков их оплаты.

Подрядчик предъявил субподрядчику встречный иск о взыскании неустойки в связи с просрочкой выполнения работ.

Судебные акты

Суды отказали в удовлетворении первоначального иска, поскольку учли факт расторжения обществом договора в одностороннем порядке, оплату выполненных компанией работ в полном объеме с учетом твердой цены договора и зачет встречных однородных требований.

Суды удовлетворили встречный иск подрядчика к субподрядчику о взыскании неустойки, поскольку исходили из доказанности просрочки выполнения работ.

Решение коллегии

Коллегия не поддержала выводы нижестоящих судов в части удовлетворения встречного требования:

• условие, касающееся юридической ответственности, его содержание должны определенно указывать на признаки состава правонарушения и не допускать двоякого толкования. В противном случае спорное условие должно толковаться в пользу лица, привлекаемого к ответственности, в том числе потому, что противоположная сторона, как правило, является профессионалом в определенной сфере и готовит проект договора;
• общество начислило неустойку за невыполнение части работ и неустранение замечаний по исполнительной документации в указанные в расчете сроки;
• пунктами 14.2.1 и 14.2.3 договора (в редакции дополнительного соглашения № 1), на основании которых общество предъявило требование о взыскании неустойки, стороны предусмотрели меру ответственности за нарушение по вине субподрядчика конечного срока выполнения всех работ по договору (в целом) и сроков начала и/или завершения выполнения поэтапных видов работ, указанных в графике выполнения работ;
• названными пунктами не установлена мера ответственности за не устранение замечаний по исполнительной документации, тогда как подрядчик начислил неустойку в том числе за подобное нарушение.

Итог: решения нижестоящих судов в части удовлетворения встречного иска отменены, дело в указанной части направлен на новое рассмотрение.

Вывод: исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства в случае умышленного нарушения не может быть обоснованно принципом свободы договора.

Определение СКЭС ВС РФ от 14.07.2020 по делу № А65-11516/2019

Обстоятельства дела

Стороны заключили договор подряда, согласно п. 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ заказчик освобожден от ответственности.

В рамках договора истец оказал ответчику услуги, подтвержденные подписанными сторонами актами приемки выполненных работ, которые заказчик не оплатил.

Был заявлен иск о взыскании с заказчика задолженности, процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ.

Судебные акты

Суды удовлетворили требование о взыскании основного долга, однако во взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ отказали. Суды посчитали, что при рассмотрении спора необходимо принимать во внимание буквальное значение условий договора, согласно п. 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ, исполнитель не вправе предъявлять заказчику штрафные санкции.

Полагая, что стороны в силу п. 1 ст. 421 ГК РФ свободны в заключении договора, суды пришли к выводу, что стороны не согласовали условия об ответственности заказчика в случае несвоевременной оплаты выполненных исполнителем работ, в связи с чем отказали во взыскании с заказчика процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с нижестоящими судами по следующим основаниям:

• статьей 421 ГК РФ предусмотрено, что граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Это включает в себя свободу заключать или не заключать договор, свободу выбирать вид заключаемого договора (включая возможность заключения смешанного или непоименованного договора), свободу определять условия договора по своему усмотрению. Вместе с тем юридическое равенство сторон предполагает, что подобная свобода договора не является абсолютной и имеет свои пределы, которые обусловлены в том числе недопущением грубого нарушения баланса интересов участников правоотношений;·
• исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной п. 1 ст. 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обоснованно принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон;
• условие об исключении ответственности заказчика за просрочку оплаты оказанных ему услуг должно признаваться ничтожным (если заказчик полностью освобождается от ответственности) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с п. 4 ст. 401 ГК РФ как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком обязательств.

Итог: акты нижестоящих судов отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Вывод: при расторжении договора с генеральным подрядчиком заказчик при наличии сомнений в принадлежности оборудования генеральному подрядчику, в том числе в целях исключения аналогичных требований субподрядчиков, может не выдавать оборудование генеральному подрядчику до момента выяснения вопроса о праве собственности на спорное оборудование.

Определение СКЭС ВС РФ от 08.07.2020 № 308-ЭС20-4069 по делу № А32-18667/2019

Обстоятельства дела

Между учреждением и обществом заключен договор подряда. Поскольку в установленные договором сроки подрядчик работы не завершил, учреждение отказалось от дальнейшего исполнения договора.

Суд частично удовлетворил иск учреждения к обществу о взыскании неосновательного обогащения в виде неотработанного аванса и процентов за пользование чужими денежными средствами. Суд также указал на отсутствие доказательств того, что переданные учреждению оборудование и материалы приняты истцом вне результатов работ по основанию, предполагающему возникновение обязанности заказчика по их оплате в рамках самостоятельного обязательства.

Подрядчик обратился с иском о взыскании суммы неосновательного обогащения, представляющего собой стоимость оборудования и материалов, доставленных на объект строительства, не примененных при выполнении обществом работ и оставшихся на этом объекте строительства.

Решения судов

Суды требования подрядчика удовлетворили.

Позиция коллегии

Коллегия с выводами нижестоящих судов не согласилась:

• в рамках договора подряда общество заключило два договора субподряда, в соответствии с которыми субподрядчики выполняют обязательства своим иждивением, истец рассчитался с субподрядчиками не в полном объеме, акты приемки выполненных работ отсутствуют;
• суды, указывая, что имущество в рамках исполнения обязательств по договору подряда завезено истцом, а значит, он не обязан перед ответчиком подтверждать право собственности на спорное оборудование, не учли того факта, что ответчику ввиду специфики заключенного сторонами договора подряда с иждивением строительные материалы и оборудование при исполнении договора подряда не передавались, в связи с чем при наличии сомнений в принадлежности имущества истцу, в том числе в целях исключения аналогичного требования субподрядчиков и в отсутствие проверки этого обстоятельства по другим делам, судам следовало этот вопрос разрешить при рассмотрении дела по иску лица, считающего себя их собственником.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: постольку, поскольку Уставом железнодорожного транспорта Российской Федерации (УЖТ РФ) установлены лишь размер и порядок взыскания законной неустойки, взыскание убытков в части, непокрытой неустойкой, допускается, исходя из общих правил гражданского права.

Определение СКЭС ВС РФ от 07.07.2020 № 302-ЭС20-4636 по делу № А19-5563/2019

Обстоятельства дела

Общество и РЖД заключили договор на эксплуатацию ж/д пути необщего пользования, которым урегулированы отношения по подаче, расстановке на места погрузки, выгрузки и уборке вагонов с железнодорожного пути необщего пользования контрагента, обслуживаемого локомотивом перевозчика.

Общество заключило с поставщиком пропан-бутана договор поставки, по условиям которого обязалось обеспечить нахождение вагонов-цистерн поставщика на ж/д путях общего и/или необщего пользования в течение не более двух суток. В случае нарушения этого срока общество обязано было оплатить поставщику расходы за сверхнормативное нахождение вагонов у грузополучателя.

Общество оплатило поставщику расходы за сверхнормативное нахождение вагонов на путях. По мнению общества, простой вагонов поставщика был допущен из-за занятости локомотивов РЖД, в связи с чем общество обратилось в суд с иском о взыскании понесенных им расходов с РЖД.

Судебные акты

Суды трех инстанций в удовлетворении требований общества отказали, отметив, что ни законом, ни заключенным между сторонами договором не предусмотрена возможность взыскания с перевозчика убытков сверх штрафа (неустойки), установленного ст. 100 УЖТ РФ.

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с нижестоящими судами по следующим основаниям:

• убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой (зачетная неустойка), если иное не предусмотрено законом или договором, в силу которых может допускаться взыскание только неустойки, но не убытков (исключительная неустойка), или взыскание убытков в полной сумме сверх неустойки (штрафная неустойка), или взыскание по выбору кредитора либо неустойки, либо убытков (альтернативная неустойка);
• ст. 100 УЖТ РФ не содержит ограничения на взыскание убытков сверх неустойки, а устанавливает только размер и порядок взыскания законной неустойки;
• в отсутствие в норме прямого на то указания, она не может рассматриваться, как ограничивающая право на взыскание убытков сверх неустойки;
• неустойка, предусмотренная ст. 100 УЖТ РФ, является зачетной, а убытки, причиненные грузоотправителю (грузополучателю) ненадлежащим исполнением перевозчиком обязательства по своевременной подаче (уборке) вагонов, подлежат возмещению в части, не покрытой неустойкой.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: несмотря на то что арендатор продолжает пользоваться арендуемым имуществом по истечении срока действия договора аренды, договор аренды считается прекращенным, если арендодатель своевременно известил арендатора о прекращении договора аренды.

Определение СКЭС ВС РФ от 14.07.2020 по делу № А65-41197/2018

Обстоятельства дела

В 2010 году стороны заключили договор аренды нежилого помещения на срок до 31.03.2015. Письмом от 01.04.2015 арендодатель уведомил арендатора о прекращении договора аренды с 01.05.2015.

Арендатор помещение не покинул и продолжал им пользоваться на протяжении более чем трех с половиной лет, пытаясь в судебном порядке понудить арендодателя заключить с ним договор аренды на новый срок.

Арендодатель обратился в арбитражный суд с иском о возложении на арендатора обязанности освободить спорные нежилые помещения.

Судебные акты

Суды в удовлетворении иска отказали, посчитав, что по смыслу ст. 622 ГК РФ требование о возврате арендованного имущества подлежит удовлетворению в случае доказанности факта прекращения договорных отношений сторон. Отношения по договору аренды суды посчитали не прекращенными, так как арендатор продолжал пользоваться помещением после направления ему письма о прекращении договора.

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с нижестоящими судами по следующим основаниям:

• с момента получения арендатором письма о прекращении договора аренды договорные отношения следует считать прекращенными;
• арендатор владеет вещью не как своей собственной, не вместо собственника, а наряду с собственником, не отказавшимся от своего права на вещь и не утратившим к ней интереса, обращение которого за возвратом вещи в судебном порядке последовало после окончания судебных споров, в которых тот настаивал на отсутствии у арендатора прав на спорное имущество;
• в связи с получением письма о прекращении договора у арендатора отпали законные основания для правомерного пользования спорным имуществом, что следует рассматривать как отказ арендатора от добровольного возврата арендуемого имущества.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Вывод: при разрешении вопроса о взыскании убытков при расторжении договора аренды недостаточно указать, что арендатор принял арендованное помещение с требующими устранения замечаниями, также необходимо учитывать характер и назначение арендуемого имущества.

Определение ВС РФ от 27.07.2020 № 305-ЭС20-153 по делу № А40-201202/2017

Обстоятельства дела

Арендатор обратился в АСГМ с иском к арендодателю о расторжении договора аренды нежилого помещения и взыскании 61 млн руб. убытков.

Истец указывал на ненадлежащее исполнение ответчиком возложенных на него договором аренды обязательств, в результате чего истец понес расходы в размере 61 млн руб.: в помещении происходили отключения электроэнергии, затопление, неоднократное обрушение частей фасада и кровли здания, гипсокартона и других элементов здания.

Судебные акты

Суд первой инстанции иск удовлетворил, исходя из доказанности обстоятельств передачи ответчиком имущества в ненадлежащем состоянии и несения истцом убытков в виде расходов на восстановление и благоустройство арендуемого имущества.

Апелляционный суд, с выводами которого согласился суд округа, оценив дополнительно представленные доказательства, не усмотрел оснований для удовлетворения иска и отменил решение суда первой инстанции, поскольку истец добровольно принял арендованное помещение с требующими устранения замечаниями.

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с выводами нижестоящих судов:

• спорное помещение предоставлялось истцу для размещения дошкольного образовательного учреждения, о чем арендодателю с очевидностью было известно. Согласно п. 3.3.1 Федерального государственного образовательного стандарта дошкольного образования к обязательным требованиям к развивающей предметно-пространственной среде в дошкольном образовательном учреждении относится наличие территории, прилегающей к организации или находящейся на небольшом удалении, приспособленной для реализации образовательной программы;
• арендатор указывал, что стороны подписали дополнительное соглашение, согласно которому истцу была передана часть земельного участка для организации прогулок детей, в регистрации которого было отказано;
• впоследствии истец и ответчик заключили договор безвозмездного пользования земельного участка, что свидетельствует о том, что ответчик изначально полагал, что без использования участка деятельность образовательного учреждения, невозможна, и что договор аренды также предполагает, что будет использоваться и земельный участок;
• отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд апелляционной инстанции не принял во внимание данные обстоятельства, не учел характер и назначение арендуемого имущества и не дал оценки возможности использования помещения по целевому назначению без предоставления земельного участка.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Вывод: поскольку иск о признании права — это иск о подтверждении уже возникшего права, такой иск не является надлежащим способ защиты прав покупателя по договору купли-продажи недвижимости, заключенному после вступления в силу Закона о регистрации, если переход права собственности к покупателю не был зарегистрирован.

Определение СКЭС ВС РФ от 06.07.2020 № 305-ЭС20-2700 по делу № А40-23052/2019

Обстоятельства дела

По договору купли-продажи общество приобрело недвижимое имущество. Стороны подписали акт приема-передачи, на основании которого недвижимое имущество фактически передано покупателю.

В регистрации перехода права собственности отказано в связи с наличием ограничений.

Ссылаясь на неоднократное обращение к продавцу с требованием о государственной регистрации перехода права собственности в связи с отсутствием ограничений, покупатель обратился в суд с иском о признании права собственности на недвижимое имущество.

Судебные акты

Данные факты были расценены судами как обстоятельства, свидетельствующие о возникновении у покупателя права собственности на спорное недвижимое имущество.

Решение коллегии

Коллегия с решением нижестоящих судов не согласилась:

• иск о признании права подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующего права. Иск о признании права, заявленный лицами, права и сделки которых в отношении спорного имущества никогда не были зарегистрированы, могут быть удовлетворены в тех случаях, когда права на спорное имущество возникли до вступления в силу Закона о регистрации и не регистрировались в соответствии с п. 1 и 2 ст. 6 этого Закона либо возникли независимо от их регистрации в соответствии с п. 2 ст. 8 ГК РФ (п. 59 постановления Пленума ВС РФ, ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22);
• истец правом собственности на спорное имущество до вступления в силу Закона о регистрации не обладал, в связи с чем заключение указанного договора купли-продажи здания и земельного участка под ним, а также факт частичной уплаты ответчику предусмотренной договором цены не могли быть основанием для признания права собственности в судебном порядке;
• иск о признании права — это иск о подтверждении уже возникшего права, и заявление иска в данном деле не может быть надлежащим способом защиты своих прав, в связи с чем выводы судов о наличии оснований для удовлетворения этого иска нельзя признать обоснованными.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: иск о признании зарегистрированного права или обременения отсутствующим как один из способов оспаривания зарегистрированного права — исключительный способ защиты, который подлежит применению при наличии определенной совокупности условий, когда нарушенное право истца не может быть защищено посредством предъявления специальных исков, предусмотренных гражданским законодательством.

Определение ВС РФ от 11.08.2020 № 308-ЭС19-28027 по делу № А20-66/2016

Обстоятельства дела

У индивидуального предпринимателя в собственности находятся земельный участок и расположенное на нем здание аптеки. ИП приобрел право собственности на:

• земельный участок — на основании договора купли-продажи, заключенного между ним и местной администрацией г. Нальчика;
• здание аптеки — на основании судебного решения о признании права собственности на самовольную постройку.

Земельный участок, на котором расположены и аптека, и здание больницы, закреплен за больницей на праве постоянного (бессрочного) пользования.

Предприниматель обратился к больнице с предложением заключить сервитут для прохода к аптеке. В ответ больница заварила металлическим забором аптеку по периметру, в результате чего ИП лишился возможности владеть аптекой и землей под ней в полном объеме и по прямому назначению, так как пройти к аптеке, кроме как через участок больницы, нельзя.

Предприниматель обратился к Министерству земельных и имущественных отношений Кабардино-Балкарской Республики и республиканской клинической больнице с иском об установлении сервитута для прохода к аптеке по больничной территории.

Министерство заявило встречный иск к ИП, Управлению земельных отношений г. Нальчика, местной администрации г. Нальчика о:

• признании недействительным договора купли-продажи земельного участка;
• признании отсутствующими зарегистрированных в ЕГРН права собственности ИП на аптеку и земельный участок;
• обязании осуществить снос аптеки в течение одного месяца с момента вступления решения суда в законную силу.

Судебные акты

Суд первой инстанции отказывая в удовлетворении требований ИП и удовлетворяя встречные исковые требования министерства, посчитал аптеку самовольной постройкой.

Суд апелляционной инстанции, принимая отказ ИП от части исковых требований об обязании больницы не чинить препятствий во владении аптекой и демонтировать забор, отменил решение суда первой инстанции. Суд апелляционной инстанции, принимая решение об установлении сервитута в пользу ИП, отказал министерству в удовлетворении встречного иска, отметив, что:

• решением суда общей юрисдикции о признании аптеки в качестве самовольной постройки установлена преюдиция права собственности на аптеку, в связи с чем удовлетворить требования министерства о ее сносе нельзя;
• на дату заключения договора купли-продажи земельного участка право собственности ИП на аптеку уже возникло, ИП имел исключительное право на приватизацию земельного участка, в связи с чем оснований для признания недействительным договора купли-продажи земельного участка нет;
• проезд и проход к аптеке могли быть обеспечены только через установление сервитута в отношении части земельного участка больницы и проход и проезд через ее КПП. Такой сервитут отвечает критериям соразмерности и наименьшей обременительности служащей вещи.

Суд кассационной инстанции в части принятия отказа истца от части иска оставил в силе решение суда апелляционной инстанции. В остальной части суд кассационной инстанции оставил в силе решение суда первой инстанции (удовлетворение требований министерства).

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с выводами нижестоящих судов. При обстоятельствах, свидетельствующих об утрате фактического владения публичным собственником над земельным участком, находящимся во владении и собственности ИП, при рассмотрении требований министерства о признании права собственности отсутствующим следовало исходить из следующего:

• согласно п. 52 постановления Пленума № 10/22 в случаях, когда запись в ЕГРН нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими;
• возможность обращения с требованием о признании права собственности на недвижимое имущество отсутствующим предоставлена лицу, которое является как собственником спорного имущества, но и одновременно является лицом, владеющим этим имуществом;
• иск о признании зарегистрированного права или обременения отсутствующим как один из способов оспаривания зарегистрированного права — исключительный способ защиты, который подлежит применению при наличии определенной совокупности условий, когда нарушенное право истца не может быть защищено посредством предъявления специальных исков, предусмотренных гражданским законодательством;
• удовлетворяя требования министерства, суд округа не привел доводов, обосновывающих необходимость применения такого исключительного способа защиты, как признание права отсутствующим, и разрешил дело, избрав способ защиты нарушенного права, не соответствующий нормам гражданского законодательства и фактическим обстоятельствам;
• признание отсутствующим зарегистрированного права ИП при наличии вступившего в законную силу решения суда, определившего правовую судьбу спорной постройки, повлечет за собой неопределенность в правах на это имущество, поскольку ни в мотивировочной, ни в резолютивных частях судебных актов по делу министерство не признано собственником имущества;
• согласно п. 4 постановления Пленума № 10/22 лицу, не участвовавшему в деле при рассмотрении дела по иску о правах на имущество, предоставляется возможность обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество;
• для лица, считающего себя собственником имущества, не находящегося в его владении, одним из способов защиты является виндикационный иск, направленный на восстановление нарушенного права, при рассмотрении которого обеспечивается возможность соединения права и фактического владения, а также защита владельца правилами об исковой давности, что гарантирует всем участникам спора защиту их прав, интересов, а также стабильность гражданского оборота.

Итог: дело направить на новое рассмотрение.

Вывод: таможня не вправе повторно корректировать таможенную стоимость на основе тех же обстоятельств, которые были предметом рассмотрения суда ранее. Однако, если суд в решении по первому делу указал, что декларант неправильно определил таможенную стоимость, но таможня также ошиблась с применением источника ценовой информации, и отменил решение таможни по этому основанию, вынесение таможней нового решения не может считаться незаконным.

Определение СКЭС ВС РФ от 14.07.2020 № 303-ЭС19-25962 по делу № А51-21630/2018

Обстоятельства дела

В сентябре 2017 года общество (декларант) ввезло на территорию России башенный кран, определив его таможенную стоимость по цене сделки (по 1 методу).

После ввоза Владивостокская таможня провела проверку таможенной стоимости и вынесла решение о ее корректировке. Использовав в качестве источника ценовой информации другую таможенную декларацию, таможня определила таможенную стоимость по 3 методу — по цене сделки с однородными товарами.

Общество с решением таможни не согласилось и обратилось в суд (первое дело). Суд признал решение таможни незаконным, указав, что таможня использовала неверный источник ценовой информации при корректировке.

Таможня еще раз провела проверку по той же самой декларации и приняла решение о внесении изменений в декларацию, пересчитав таможенную стоимость также по 3 методу, но уже с использованием в качестве источника ценовой информации другой таможенной декларации.

Общество повторно обратилось в суд.

Судебные акты

Суд первой инстанции встал на сторону таможенного органа, а апелляция с этим не согласилась и признала решение таможни незаконным.

В обоснование позиции апелляция указала, что оспариваемое решение таможни направлено на преодоление законной силы судебного решения по первому делу. Кассация такую позицию поддержала.

Решение коллегии

Коллегия посчитала выводы апелляции и кассации ошибочными.

• Проводимые таможенным органом проверки не должны быть направлены на преодоление законной силы судебных актов, таможня не может повторно скорректировать таможенную стоимость, основываясь на тех же обстоятельствах ее недостоверного заявления, что и были исследованы судом до этого.
• Однако оспариваемое решение таможенного органа, принятое по результатам повторной проверки, не направлено на преодоление решения суда, а, напротив, основано на позиции суда по первому делу о неправомерности применения декларантом 1 метода определения таможенной стоимости.
• Так как основанием отмены решения таможни по первому делу было неправильное применение таможней источника ценовой информации, а не корректное заявление таможенной стоимости декларантом, вынесение повторного решения с использованием другого источника ценовой информации не является неправомерным.
• Позиция нижестоящих судов о незаконности решения таможни, направленного на исполнение решения суда по первому делу, порождает правовую неопределенность.

Итог: принят новый судебный акт об удовлетворении требований общества.

Вывод: срок давности привлечения к ответственности по ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ начинает течь с возникновением дополнительных расходов бюджета.

Определение СКЭС ВС РФ от 13.07.2020 по делу № А55-177/2019

Обстоятельства дела

Компания (подрядчик) и филиал учреждения (заказчик) заключили госконтракт на текущий ремонт здания. В ходе выполнения работ подрядчик и заказчик заключили дополнительное соглашение от 28.09.2017 об увеличении стоимости работ более чем на 1,5 млн руб.

В ходе проверки антимонопольный орган выявил факт заключения доп. соглашения к госконтракту, влекущего дополнительные расходы бюджета, а также факт уплаты 19.12.2017 подрядчику работ по этому соглашению.

Постановлением ФАС России от 18.12.2018 подрядчик был привлечен к административной ответственности по ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ в виде наложения административного штрафа.

Компания обжаловала постановление о наложении штрафа в Арбитражный суд Самарской области, ссылаясь на истечение срока давности привлечения к ответственности по ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ.

Судебные акты

Суды трех инстанций требования компании удовлетворили. Суды исходили из того, что срок давности привлечения к административной ответственности должен исчисляться с даты заключения доп. соглашения, т.е. с 28.09.2017.

Решение коллегии

• Суды не учли, что согласно ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ на дату подписания дополнительного соглашения к контракту отсутствовал такой квалифицирующий признак объективной стороны противоправного деяния, как дополнительное расходование бюджетных средств.
• На момент подписания доп. соглашения состав административного правонарушения, предусмотренного ч.5 ст. 7.32 КоАП РФ, отсутствовал.
• Срок давности привлечения к административной ответственности стоит исчислять с даты, когда бюджетная система понесла дополнительные расходы, т.е. с 19.12.2018, а не с 28.09.2017.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Вывод: выполнение даже сходных работ (например, восстановление почвенного слоя) имеет разное содержание: восстановление почвы для целей роста лесной растительности и восстановление почвы для целей восстановления местообитаний объектов животного мира. Поэтому и ущерб должен возмещаться отдельно по каждому компоненту природной среды.

Определение ВС РФ от 23.07.2020 № 304-ЭС20-737 по делу № А75-474/2019

Обстоятельства дела

Общество допустило нефтезагрязнение лесного участка в Ханты-Манскийском автономном округе — Югре. Этот факт подтвержден решением суда по делу № А75–21624/2017, в соответствии с которым с общества взыскана сумма вреда за вычетом затрат общества на рекультивацию участка.

В ходе рекультивации на лесном участке общество на основании типового проекта провело срезку слоя нефтезагрязненного грунта, замещение грунта (заторфовку).

После рекультивации Росприроднадзор ХМАО-Югры обратился к обществу с претензией о возмещении вреда. Поскольку общество добровольно претензию не исполнило, Росприроднадзор обратился в суд.

В иске Росприроднадзор указал, что в результате действий общества по устранению нефтезагрязнения лесного участка посредством проведения работ по срезке и замещению грунта был причинен вред среде обитания беспозвоночных животных.

Судебные акты

Суды всех трех инстанций отказали в удовлетворении требований Росприродназора по следующим основаниям:

• решением суда по делу № А75–21624/207 был установлен факт уничтожения почвы на лесных участках в результате нефтезагрязнения. В рамках этого дела общество возместило ущерб, причиненный всем составляющим экологической системы, в том числе почве, растительному, животному миру и иным организмам, в денежном выражении;
• общество выполнило мероприятия по восстановлению нарушенного состояния земельного участка посредством рекультивации загрязненного участка лесного фонда в соответствии с типовым проектом и индивидуальным планом, что не может быть расценено как противоправное действие общества;
• при расчете размера ущерба лесам по Методике № 273 учитывается вред, причиненный не только лесным насаждениям (деревьям, кустарникам и иной растительности), но и иным составляющим экологической системы леса, в том числе объектам животного мира;
• взыскание ущерба за проведение работ по рекультивации загрязненного участка повлечет за собой необоснованное возложение повышенной ответственности на лицо, обязанное в силу закона принять меры по восстановлению нарушенного состояния окружающей среды.

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с выводами нижестоящих судов, указав:

• размер вреда, причиненного лесам, следует исчислять с учетом ущерба, нанесенного как экосистеме в целом, так и отдельным ее компонентам, например, лесной растительности, животному миру, подземным водам (п. 3.3 Постановления КС РФ от 02.06.2015 № 12-П); ·
• если восстановление состояния окружающей среды, существовавшего до причинения вреда, в результате восстановительных работ возможно лишь частично (в том числе в силу наличия невосполнимых и (или) трудновосполнимых экологических потерь), возмещение вреда в соответствующей оставшейся части осуществляется в денежной форме (п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 30.11.2017 № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде»); ·
• размер вреда при самовольном снятии, уничтожении или порче почв в лесах исчисляется в соответствии с Методикой исчисления размера вреда, причиненного лесам, в том числе лесным насаждениям, или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам вследствие нарушения лесного законодательства, утвержденной постановлением Правительства РФ от 08.05.2007 № 273;
• возмещение причиненного вреда в натуре по Методике № 273 предполагает проведение рекультивации почвы, достаточной для лесовосстановления, то есть возмещения вреда лесным насаждениям, которые являются одним из основных компонентов леса как экологической системы, однако не предполагает возмещения вреда другим компонентам леса как природного объекта;
• Методикой исчисления размера вреда, причиненного объектам животного мира, занесенным в Красную книгу Российской Федерации, а также иным объектам животного мира, не относящимся к объектам охоты и рыболовства, и среде их обитания, утвержденной приказом Минприроды России от 28.04.2008 № 107, установлены формулы исчисления размера вреда, причиненного объектам животного мира, в том числе уничтожением либо повреждением среды обитания;
• если причинен вред среде обитания нескольких видов объектов животного мира, размер вреда исчисляется путем сложения сумм возмещения, исчисленных для каждого объекта животного мира, среде обитания которых причинен вред (п. 15 Методики № 107);
• сопоставление формул, установленных для расчета вреда Методикой № 273 и Методикой № 107, позволяет сделать вывод, что выполнение даже сходных работ (например, восстановление почвенного слоя) имеет разное содержание: восстановление почвы для целей роста лесной растительности и восстановление почвы для целей восстановления местообитаний объектов животного мира;
• восстановление нарушенного состояния окружающей среды осуществляется после ликвидации последствий загрязнения окружающей среды и является средством устранения препятствий к воссозданию экологической системы;
• размер вреда, причиненного лесу как экосистеме вследствие загрязнения нефтью и нефтепродуктами, следует исчислять отдельно по каждой из Методик № 273 и № 107, определив размер вреда, причиненного каждому компоненту природной среды, за вычетом произведенных затрат по восстановительным работам;
• при таких обстоятельствах неверен вывод судов, что при возмещении вреда лесам общество возместило и вред объектам животного мира, поскольку возмещению подлежит вред, причиненный каждому компоненту природной среды. Возмещение вреда одному компоненту окружающей среды не заменяет исполнения обязанности по компенсации вреда другим компонентам.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: если ошибка в назначении здания была выявлена только в конце календарного года, что лишило налогоплательщика воспользоваться процедурой установления кадастровой стоимости в размере рыночной, налогоплательщик вправе представлять иные доказательства, подтверждающие величину рыночной стоимости объектов налогообложения.

Определение ВС РФ от 23.07.2020 № 304-ЭС20-737 по делу № А75-474/2019

Обстоятельства дела

Общество — собственник здания, кадастровая стоимость которого 01.01.2016 составляла 998 609 671 руб.

Комиссии по рассмотрению споров о результатах определения кадастровой стоимости при Росреестре 22.11.2016 признала недостоверными результаты определения кадастровой стоимости (была допущена ошибка в назначении здания: объект производственного назначения вместо объекты торговли и общественного питания).

Корректная кадастровая стоимость (2 636 017 961 руб. 47 коп.) была внесена в кадастр 20.12.2016.

Общество исчислило налог на имущество в 2016 году исходя из старой кадастровой стоимости.

ИФНС России № 14 провела камеральную проверку и доначислила налог. Собственник обратился с иском об обжаловании решения.

Судебные акты

Суды трех инстанций в иске отказали:

• вновь определенная в соответствии с решением комиссии кадастровая стоимость здания подлежит применению в целях налогообложения с 01.01.2016, поскольку уполномоченный орган города Москвы обратился за пересмотром кадастровой стоимости в комиссию в 2016 году (п. 15 ст. 378.2 НК РФ, ст. 24.18 и 24.20 Закона об оценочной деятельности);
• фактически суды ретроспективно применили повышенную кадастровую стоимость с 1 января 2016 года, хотя повышена она была только в декабре 2016 года.

Решение коллегии

• НК РФ не подразумевает, что налоговая обязанность общества за 2016 год подлежала определению исключительно исходя из сведений об исправленном значении кадастровой стоимости, определенной методом «массовой оценки» с использованием достоверных сведений об объекте недвижимости.
• Поскольку повышенный размер кадастровой стоимости был установлен только в декабре 2016 года, общество было лишено возможности воспользоваться процедурой установления кадастровой стоимости в размере рыночной.
• Суды должны были принять во внимание иные доказательства по делу (отчет независимого оценщика на 2014 год; решение по иному делу).
• Непринятие судами этих доказательств привело к лишению налогоплательщика права на исчисление налога за 2016 год на основе достоверной рыночной стоимости объекта налогообложения.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: отказ в удовлетворении требований РАО в связи с непредоставлением информации о конкретных правообладателях с расчетом причитающегося каждому вознаграждения, является необоснованным. Судам необходимо было дополнительно исследовать вопрос о правомерности доводов истца.

Определение СКЭС ВС РФ от 08.07.2020 № 309-ЭС19-20255 по делу № А60-308/2018

Определение СКЭС ВС РФ от 08.07.2020 № 309-ЭС19-20278 по делу № А60-5279/2018

Обстоятельства дела

Общество и предприниматель использовали музыкальные произведения при показе фильмов в кинозалах.

РАО как аккредитованная организация по управлению правами на коллективной основе, в том числе в отношении спорных музыкальных произведений, обратилось к обществу и ИП с требованием выплатить авторское вознаграждение в размере 3% от суммы валового сбора с продажи билетов на показ фильмов.

Судебные акты

Суд первой инстанции удовлетворил требование РАО, исходя из того, что лицо, осуществляющее прокат фильмов, обязано выплатить вознаграждение авторам музыкальных произведений. Доказательств, опровергающих сведения об авторах, представлено не было.

Суды апелляционной и кассационной инстанций указали, что РАО при обращении в суд не указала сведения о конкретном правообладателе и не направила ему извещение, однако исковое заявление не было оставлено без движения, и суд меры по извещению конкретных правообладателей не принял. РАО просит взыскать сумму вознаграждения в свою пользу, а не в пользу авторов музыкальных произведений. Решение суда первой инстанции отменено.

Решение коллегии

• Отказ в судебной защите РАО со ссылкой на возможность предъявления нового иска в защиту конкретных авторов музыкальных произведений означает по сути лишение права правообладателей на получение причитающегося им вознаграждения и необоснованное освобождение демонстраторов фильмов от исполнения вменяемой им обязанности, что нарушает нормы процессуального права.
• При рассмотрении требования РАО о взыскании авторских вознаграждений суду следует предложить РАО представить расчет авторского вознаграждения, причитающегося автору каждого музыкального произведения, конкретизировать правообладателей, указав сведения, позволяющие их идентифицировать, известить и привлечь правообладателей к участию в деле, определить конкретные музыкальные произведения, использованные в продемонстрированных кинофильмах, установив их правовой режим и охраноспособность. В случае иностранных правообладателей и музыкальных произведений, созданных в иной стране, необходимо определить применимое право.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки или процентов, подлежащих уплате по правилам ст. 395 ГК РФ, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки.

Определение СКЭС ВС РФ от 07.07.2020 № 308-ЭС19-27287 по делу № А63-26522/2018

Обстоятельства дела

Между сторонами заключено шесть договоров субподряда.

Неисполнение генподрядчиком обязанности по уплате задолженности стало основанием для обращения субподрядчика в суд с первоначальным иском о взыскании имеющейся задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Генподрядчик заявил встречный иск о взыскании неустойки, предусмотренной договорами субподряда, в связи с нарушением субподрядчиком сроков выполнения работ.

Судебные акты

Суд первой инстанции признал первоначальный иск частично обоснованным. Суд также пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения встречного иска.

Суд апелляционной инстанции поддержал позицию суда первой инстанции.

Суд кассационной инстанции не согласился с выводами судов первой и апелляционной инстанций в части удовлетворения встречного иска: по мнению суда, на момент подачи генподрядчиком встречного иска срок исковой давности по всем заявленным им требованиям о взыскании неустойки пропущен.

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с решением суда кассационной инстанции:

• при определении периода неустойки, подлежащей взысканию, необходимо исходить из трехлетнего периода, предшествующего дате обращения в суд с иском;
• срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки или процентов, подлежащих уплате по правилам ст. 395 ГК РФ, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки.

Итог: постановление суда кассационной инстанции отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе.

Вывод: если при принятии решения по делу суд проигнорировал вопрос о возможности снижения неустойки, такое решение подлежит пересмотру.

Определение СКЭС ВС РФ от 30.07.2020 № 307-ЭС19-25881 по делу № А56-119656/2018

Обстоятельства дела

ООО «ДСИ» (лизингополучатель) и ООО «ПЛК» (лизингодатель) заключили договор лизинга, по которому лизингодатель на основании заявки лизингополучателя обязался приобрести в собственность по указанию последнего специальную технику в соответствии со спецификацией у названного им продавца и предоставить ее лизингополучателю во временное владение и пользование за плату.

Позднее ООО «ПЛК» было признано несостоятельным (банкротом).

ООО «ПЛК» и предприниматель заключили договор купли-продажи, на основании которого к предпринимателю перешло право требования задолженности к ООО «ДСИ» по договору лизинга.

Предприниматель 24.03.2018 направил ООО «ДСИ» уведомление об уступке права требования и предложил погасить имеющуюся задолженность по договору лизинга, затем повторно направил требование. Далее обратился в суд с требованием об уплате.

Судебные акты

Суд первой инстанции признал факт наличия задолженности и определил на основе оценки представленных доказательств ее действительный размер, признал обоснованным данное требование в части. Оснований для взыскания неустойки суд не установил.

Суд апелляционной инстанции удовлетворил требование о взыскании неустойки. Суд округа признал выводы апелляционного суда правильными.

Решение коллегии

Коллегия с выводами нижестоящих судов не согласилась:

• при решении судом вопроса об уменьшении неустойки стороны по делу не должны лишаться возможности представить необходимые, по их мнению, доказательства, свидетельствующие о соразмерности или несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства;
• удовлетворяя требование о взыскании неустойки, суд апелляционной инстанции не рассмотрел вопрос о возможности снижения размера неустойки по ходатайству ответчика, заявленному им со ссылкой на ст. 333 ГК РФ в отзыве на исковые требования, представленном в суд первой инстанции.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение по вопросу уменьшения неустойки.

Вывод: судебные расходы не подлежат взысканию с истца в пользу ответчика, если:

• обращение истца с исковыми требованиями было правомерным;
• суд признал доказанным наличие всей совокупности элементов состава гражданско-правовой ответственности, влекущей за собой взыскание убытков с ответчика;
• было установлено недобросовестное и неразумное поведение ответчиков по отношению к имуществу общества (истца);
• частичное удовлетворение требования истца было связано с методом, определенным судом для расчета суммы убытков, а не правомерностью их взыскания.

Определение ВС РФ от 14.07.2020 № 309-ЭС18-12370 по делу № А34-3532/2015

Обстоятельства дела

Участник 1 общества обратился в суд с требованием о взыскании убытков в пользу общества к другому Участнику 2 и генеральному директору.

Требование удовлетворено частично, так как размер убытков был определен судом самостоятельно в меньшем размере (исковое требование удовлетворено частично).

Далее участник 2 обратился в суд с требованием о компенсации судебных расходов, а именно услуг представителя, к участнику 1 и обществу.

Судебные акты

Суд первой инстанции пришел к выводу, что судебные расходы подлежат отнесению на участника 1, как на лицо, предъявившее иск; в удовлетворении требований к обществу участнику 2 отказано. Суд исходил из правила пропорционального несения судебных расходов при частичном удовлетворении исковых требований.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении заявления о взыскании судебных расходов отказано. Суд руководствовался тем, что: 1) установлено причинение обществу вреда в результате действий ответчиков; 2) размер убытков был скорректирован, так как суд апелляционной инстанции сам определил метод, приняв за основу расчета минимальные значения стоимости спорного имущества; 3) исковые требования были признаны правомерными.

Постановлением арбитражного суда округа постановление суда апелляционной инстанции отменено, определение суда первой инстанции от оставлено без изменений, поскольку требования носили денежный характер, судебные издержки подлежат распределению пропорционально удовлетворенным требованиям, а размер убытков был изменен судом.

Решение коллегии

По общему правилу в спорах о взыскании убытков подлежат доказыванию следующие элементы состава гражданского правонарушения: факт правонарушения, причинно-следственная связь между правонарушением и убытками, виновность причинителя вреда, обоснованность размера взыскиваемых убытков.

Судебные расходы не подлежат взысканию с истца в пользу ответчика, так как:

• обращение истца с исковыми требованиями было правомерным;
• суд признал доказанным наличие всей совокупности элементов состава гражданско-правовой ответственности, влекущей за собой взыскание убытков с ответчика;
• было установлено недобросовестное и неразумное поведение ответчиков по отношению к имуществу общества (истца);
• частичное удовлетворение требования истца было связано с методом, определенным судом для расчета суммы убытков, поскольку такой расчет был основан на том факте, что точно размер убытков установить невозможно; суд определял размер убытков на основании судебного усмотрения.

Поэтому правило о пропорциональном распределении расходов в данном деле не применимо.

Итог: постановление арбитражного апелляционного суда оставлено в силе (судебные расходы не взысканы с истца).

Вывод: то, что законные действия по проведению антимонопольным органом проверки и рассмотрению дела имели для истца неблагоприятные имущественные последствия, не означает само по себе, что эти действия были противоправными, и не является достаточным основанием для возмещения УФАС России вреда (с учетом того, что обстоятельств, исключающих возможность возбуждения дела, не было).

Позиция по возмещению убытков, отраженная в Постановлении Президиума ВАС РФ от 17.12.2013 № 9837/13, в этом деле не применима. Этим постановлением подтверждается возможность возмещения в соответствии со ст. 15 ГК РФ расходов на ведение дела за счет причинителя вреда (лица, допустившего нарушение антимонопольного законодательства), а не за счет казны.

Определение ВС РФ от 20.07.2020 по делу № А53-32431/2018

Обстоятельства дела

По результатам внеплановой проверки УФАС России были возбуждены дела о нарушении антимонопольного законодательства.

Решением комиссии УФАС России истец был признан нарушившим Закон о защите конкуренции, но в дальнейшем это решение было признано судом недействительным.

Истец обратился в суд с иском о возмещении убытков в размере командировочных расходов на участие представителя в заседании комиссии УФАС России.

Судебные акты

Суд первой инстанции требования удовлетворил, так как действия истца по привлечению представителя для ведения дела в УФАС России непосредственно связаны с восстановлением нарушенного вынесенным решением права. Суд признал, что взыскиваемые расходы — это убытки в понимании ст. 15 ГК РФ, и они подлежат возмещению за счет казны.

Суд апелляционной инстанции в удовлетворении требований отказал, поскольку суд признал незаконным решение комиссии УФАС России, а не действия УФАС России по возбуждению и рассмотрению дела по признакам нарушения антимонопольного законодательства.

Суд округа согласился с выводами суда первой инстанции.

Решение коллегии

• То, что законные действия по проведению антимонопольным органом проверки и рассмотрению дела имели для истца неблагоприятные имущественные последствия, не означает само по себе, что эти действия были противоправными, и не является достаточным основанием для возмещения УФАС России вреда (с учетом того, что обстоятельств, исключающих возможность возбуждения дела, не было).
• Позиция по возмещению убытков, отраженная в постановлении Президиума ВАС РФ от 17.12.2013 № 9837/13, в этом деле не применима. Этим постановлением подтверждается возможность возмещения в соответствии со ст. 15 ГК РФ расходов на ведение дела за счет причинителя вреда (лица, допустившего нарушение антимонопольного законодательства), а не за счет казны.

Итог: постановление кассации отменено, постановление апелляции оставлено в силе, т.е. в иске отказано.

Вывод: то, что законные действия по проведению ФНС России проверки и рассмотрению дела имели для истца неблагоприятные имущественные последствия, не означает само по себе, что эти действия были противоправными, и не является достаточным основанием для возмещения ФНС России вреда (убытков в размере расходов на оплату услуг представителей).

Но при решении вопроса о возмещении убытков суды должны проверить, в результате чего были доначислены налоги: действовала ФНС России в рамках своих полномочий или игнорировала положения НК РФ и (или) возражения налогоплательщика и допускала другие грубые нарушения.

Определение ВС РФ от 20.07.2020 по делу № А12-39006/2018

Обстоятельства дела

По результатам налоговой проверки ФНС России привлекла истца к ответственности за совершение налогового правонарушения. В дальнейшем это решение было признано УФНС России (вышестоящим органом) недействительным.

Истец обратился в суд с иском об оспаривании решения УФНС России (был частично не согласен с суммой доначислений), суд в удовлетворении этих требований отказал.

Позднее истец заявил требования о возмещении убытков в размере расходов на оплату услуг юристов за подготовку жалобы в УФНС России (не жалобы в суд, а именно жалобы в УФНС России).

Судебные акты

Убытки возмещению не подлежат, так как в рамках судебного дела об оспаривании решения УФНС России суд не вынесен решение в пользу истца.

Решение коллегии

• То, что законные действия по проведению ФНС России проверки и рассмотрению дела имели для истца неблагоприятные имущественные последствия, не означает само по себе, что эти действия были противоправными, и не является достаточным основанием для возмещения ФНС России вреда (убытков в размере расходов на оплату услуг представителей).
• Но при решении вопроса о возмещении убытков суды должны проверить, в результате чего произошло доначисление налогов: действовала ФНС России в рамках своих полномочий или игнорировала положения НК РФ и (или) возражения налогоплательщика и допускала другие грубые нарушения.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение по вопросу уменьшения неустойки.

Вывод: требования о привлечении к субсидиарной ответственности и возмещении ущерба, причиненного преступлением, по одним основаниям тождественны.

Определение ВС РФ от 03.07.2020 № 305-ЭС19-17007 (2) по делу № А40-203647/2015

Обстоятельства дела

В данном деле суды решали вопрос о конкуренции двух видов требований: о привлечении к субсидиарной ответственности и о возмещении ущерба, причиненного преступлением.

Мосгорсуд установил, что директор как руководитель общества причинил вред казне посредством совершения умышленных действий, приведших к непоступлению сумм налогов в бюджет. Суды отметили, что гражданский иск о взыскании ущерба за совершенное преступление в размере неуплаченных налогов не тождественен иску о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности.

Директор полагал, что взыскание с него денежных средств в рамках спора о привлечении к субсидиарной ответственности будет повторным и потому неправомерным, то есть указывал на тождественность исков.

Судебные акты

Определением суда по делу признано наличие оснований для привлечения директора к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Решение коллегии

• Иск о привлечении к субсидиарной ответственности фактически также направлен на возмещение вреда, причиненного контролирующим лицом кредитору, из чего следует, что генеральным правовым основанием данного иска выступают в том числе положения ст. 1064 ГК РФ.
• Особенность требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заключается в том, что оно по сути опосредует типизированный иск о возмещении причиненного вреда, возникшего у кредиторов в связи с доведением основного должника до банкротства; конечная цель предъявления такого требования заключается в необходимости возместить вред, причиненный кредиторам.
• Суды при рассмотрении вопроса об определении размера ответственности ошибочно отклонили возражения ответчика о совпадении предъявленного к нему требования по предмету, основанию и сторонам с иском, рассмотренным Мосгорсудом.
• Совпадает как личность должника, так и состав возникновения обязательства, то есть имеется одно обязательство одного должника, что исключает применение норм о солидаритете.

Коллегия пришла к выводу, что при совпадении предъявленного к КДЛ требования по предмету, основанию и сторонам с иском, рассмотренным судом общей юрисдикции о возмещении ущерба, причиненного преступлением, требование о привлечении к субсидиарной ответственности будет являться повторным и неправомерным.

Итог: судебные акты по спору отменены, в отмененной части производство по обособленному спору прекращено.

Вывод: у руководителя должника не возникла обязанность по подаче заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), поскольку эта обязанность на момент назначения этого лица на должность уже была исполнена предыдущим руководителем, а заявление центра о признании должника банкротом, поданное по второму (данному) делу о банкротстве должника, поступило в суд до прекращения первого дела о банкротстве.

Определение ВС РФ от 27.07.2020 № 305-ЭС19-13378 (3) по делу № А40-162830/2014

Обстоятельства дела

Г.И. Прилуцкий был назначен временно исполняющим обязанности генерального директора должника. До этого назначения должник подал заявление о собственном банкротстве (дело № А40-62032/2014).

В суд поступило заявление общества о признании должника банкротом (в рамках данного дела № А40-162830/2014).

В судебном заседании по первому делу должник представил заявление об отказе от ранее поданного заявления о собственном банкротстве, в связи с чем производство по этому делу было прекращено.

Судебные акты

Суд первой инстанции, придя к выводу о наличии оснований для привлечения Г.И. Прилуцкого к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве, указал, что с 2012 года должник стал отвечать признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества. Несмотря на это, Г.И. Прилуцкий лично создал условия для прекращения уже возбужденного дела о несостоятельности (банкротстве) должника.

Суды апелляционной и кассационной инстанций с выводами суда первой инстанции согласились.

Решение коллегии

• Суды установили, что до назначения Г.И. Прилуцкого временно исполняющим обязанности генерального директора должник подал заявление о собственном банкротстве в рамках дела № А40-62032/2014. До отзыва упомянутого заявления в суд уже поступило заявление общества о признании должника банкротом (в рамках данного дела № А40-162830/2014).
• Сведения о поступлении заявления в суд были публично раскрыты путем размещения в общедоступной информационной системе «Картотека арбитражных дел».
• Таким образом, на стороне Г.И. Прилуцкого не возникла обязанность по подаче заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), поскольку эта обязанность на момент его назначения на должность уже была исполнена предыдущим руководителем, а заявление о признании должника банкротом, поданное по второму (данному) делу о банкротстве должника, поступило в суд до прекращения первого дела о банкротстве.
• В рассматриваемом случае отсутствовал сам факт обмана потенциальных кредиторов в виде сокрытия от них информации о наличии у должника признаков несостоятельности.

Итог: решения нижестоящих судов в части привлечения к субсидиарной ответственности Г.И. Прилуцкого отменены. В удовлетворении заявления о привлечении Г.И. Прилуцкого к субсидиарной ответственности отказано.

Вывод: внутрибанковская проводка по перечислению денежных средств, осуществленная без использования корреспондентского счета кредитной организации в преддверии отзыва лицензии банка, означает, что плательщик уступил, а получатель как владелец счета приобрел требования к банку на соответствующие суммы.

Определение СКЭС ВС РФ от 28.07.2020 № 305-ЭС17-16841(66) по делу № А40-31573/2016

Обстоятельства дела

В преддверии банкротства банка компания перевела денежные средства со своего расчетного счета на счета физических лиц, открытые в этом банке. Перевод был осуществлен 21.01.2016, а заявление о банкротстве банка возбуждено 24.02.2016.

Физические лица обращались в АСВ с заявлениями о включении их требований в реестр, но производства по заявлениям были прекращены.

Компания обратилась с заявлением о включении этих требований в реестр, но АСВ отказало, поскольку отсутствуют обязательства, так как компания, злоупотребив правом, перевела данные денежные средства со своего счета на счета физических лиц — клиентов банка после наступления неплатежеспособности банка, записи в документах бухгалтерского учета банка являются техническими.

Конкурсный управляющий указал, что остаток денежных средств на счете компании может быть восстановлен на основании соответствующих заявлений получателей денежных средств. Компания обжаловала отказ конкурсного управляющего в рамках дела о банкротстве должника.

Судебные акты

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявления компании.

Решение коллегии

• При отсутствии денежных средств на корреспондентском счете банк не в состоянии реально выполнить поручения клиентов по причине неплатежеспособности, безналичные деньги в виде записи по счетам утрачивают свое назначение как средство платежа. В связи с этим фактического поступления денежных средств на счета физических лиц от компании в рассматриваемом случае не произошло.
• Вместе с тем в результате банковских проводок, осуществленных в отношении клиентов банка без использования корреспондентского счета кредитной организации, сделаны записи о пополнении счетов физических лиц. По сути эти действия означают, что компания уступила, а указанные граждане как владельцы счетов приобрели требования к банку на соответствующие суммы. Аналогичная правовая позиция изложена в постановлении Президиума ВАС РФ от 03.06.2014 № 2953/14.
• В данном деле физические лица реализовали свое право на получение денежных средств, однако принимая во внимание результаты рассмотрения арбитражным судом в рамках обособленных споров заявлений этих граждан, уступка этого требования не может считаться состоявшейся.
• При таких обстоятельствах оснований для отказа в удовлетворении возражений компании и проверки обоснованности заявленного ей требования у судов не было.
• Судебные споры, возникшие при схожих обстоятельствах с иными клиентами банка, разрешены судебной коллегией таким же образом (определения СКЭС ВС РФ от 22.05.2020 № 305-ЭС17-16841(64) и от 10.01.2020 № 305-ЭС17-16841(61) по делу № А40-31573/2016).

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: нельзя понижать очередность требований общества к своему бенефициару из-за противоправности действий самого бенефициара при проведении сделок с обществом.

Определение ВС РФ от 20.07.2020 № 305-ЭС19-15240(2) по делу № А40-174896/2017

Обстоятельства дела

Дело о банкротстве М.Е. Блажко: суд признал недействительным перевод 1,12 млн руб. по оплате соглашения о новации долга от общества (принадлежит Блажко) к Блажко: эта операция совершена при банкротстве общества и привела к предпочтительному удовлетворению требования Блажко по отношению к требованиям других кредиторов, о чем Блажко как контролирующее общество лицо не мог не знать.

Суд реституирует сделку новации: Блажко обязан вернуть 1,12 млн руб. в конкурсную массу общества, общество снова должно Блажко 1,12 млн руб. Общество включается в реестр требований кредиторов к Блажко.

Судебные акты

Суды, сославшись на разъяснения, изложенные в п. 26—27 постановления Пленума № 63 по банкротству, понижают очередность требования общества к Блажко за противоправность поведения Блажко, который, будучи осведомленным о финансовом состоянии подконтрольной ему организации, принял от нее платежи с предпочтением.

Решение коллегии

Суды правильно понизили очередность требований в качестве меры ответственности за противоправные действия, вот только не тех требований: нужно было понизить требования самого Блажко к обществу, а не требования общества к Блажко, ведь это он осуществлял противоправные действия.

Иное означало бы переложение ответственности на кредиторов общества, пострадавших от недействительных расчетных операций и не совершавших каких-либо противоправных действий, что недопустимо.

Итог: акты нижестоящих судов изменены в части касающейся очередности удовлетворения общества, требования общества включены в третью очередь реестра требований кредиторов.

Вывод: в условиях отсутствия ТСЖ наиболее рациональным является предоставление собственникам возможности заявлять исковые требования через управляющую организацию.

А гарантийный срок в отношении общего имущества исчисляется со дня подписания первого документа о передаче объекта долевого строительства, так как не существует принципиальной разницы между правовым режимом технологического и инженерного оборудования и иного общего имущества

Определение СКЭС ВС РФ от 17.07.2020 № 305-ЭС19-20516 по делу № А40-217303/2016

Обстоятельства дела

Собственники многоквартирного дома неоднократно направляли застройщику претензии с требованиями устранить недостатки общего имущества. Так как недостатки не были устранены, управляющая компания от имени собственников в рамках дела о банкротстве застройщика обратилась с заявлением о включении в реестр кредиторов требования в размере стоимости устранения недостатков.

Общество возражало против включения указанного требования в реестр, ссылаясь на отсутствие у управляющей компании полномочий действовать в интересах собственников, поскольку такое право имеет только ТСЖ, а также на пропуск гарантийного срока на предъявление претензий застройщику.

Судебные акты

Суды нижестоящих инстанций пришли к выводу, что управляющая компания имеет право действовать в интересах собственников, а претензии были заявлены в пределах гарантийного срока. Срок на предъявление претензий исчисляется с момента введения жилого дома в эксплуатацию.

Решение коллегии

Отсутствие ТСЖ не должно приводить к утрате гражданско-правовым сообществом, объединяющим собственников помещений в многоквартирном доме, а также отдельных собственников права на предъявление исков, связанных с общим имуществом. Заявление подобного рода исков всеми собственниками крайне затруднительно и не отвечает требованиям процессуальной экономии. Наиболее рационально в условиях отсутствия ТСЖ — предоставление возможности заявлять подобные иски через представителя — управляющую организацию.

В отношении технологического и инженерного оборудования гарантийный срок исчисляется со дня подписания первого документа о передаче объекта долевого строительства. Это связано с тем, что с момента, когда в доме появляется первый независимый владелец помещения (чей интерес объективно противопоставляется интересу другой стороны по договору — застройщика (продавца)), возникает режим общей долевой собственности на имущество, предназначенное исключительно для обслуживания более одного помещения в доме.

Так как не существует принципиальной разницы между правовым режимом технологического и инженерного оборудования и иного общего имущества, суды ошибочно установили датой начала течения гарантийного срока дату ввода дома в эксплуатацию.

Кроме того, суды не устранили противоречия по вопросу, когда же в действительности были выявлены недостатки в общем имуществе собственников многоквартирного дома. В связи с чем разрешение вопроса о возможности применения гарантии качества преждевременно.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: суд установил признаки доверительных отношений между лицами по передаче ценных бумаг. Поведение сторон сделки свидетельствует о создании лишь видимости добросовестного возмездного приобретения ценных бумаг и представляет собой использование презумпций Положения о векселе о существовании и действительности прав держателя векселя, а также конструкции абстрактных вексельных обязательств не в соответствии с их предназначением.

Определение ВС РФ от 16.07.2020 № 307-ЭС19-20020 по делу № А56-18086/2016

Обстоятельства дела

Общество (должник) приняло на себя вексельные обязательства перед разными обществами по 66 векселям в период с 09.02.2015 по 30.03.2015 (первые векселедержатели).

В период с 25.03.2016 по 16.11.2017 М.М. Латышев приобрел векселя у первых векселедержателей по договорам купли-продажи векселей. Векселя индоссированы в пользу М.М. Латышева.

В отношении должника 02.10.2018 введена процедура конкурсного производства. М.М. Латышев обратился с заявлением о включении его требования в реестр требований кредиторов должника.

Судебные акты

Суд первой инстанции включил вексельную задолженность в реестр.

Суд апелляционной инстанции, исходя из нереальности сделок, цели создания искусственной задолженности, недобросовестности кредитора, отказал истцу во включении.

Суд округа направил обособленный спор на новое рассмотрение, указав, что установленные судом апелляционной инстанции фактические обстоятельства спора не позволяли противопоставить требованию кредитора об исполнении вексельного обязательства личные возражения в соответствии со ст. 17 и 77 Положения о векселе.

Эти статьи предоставляют обязанному лицу (в случае банкротства — кредиторам, иным вовлеченным в процесс банкротства заинтересованным лицам) право противопоставить векселедержателю возражения, основанные на его личных отношениях с предшествующими векселедержателями, если векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должника (держатель знал или должен был знать об отсутствии основного обязательства либо участвовал в обмане в отношении этого векселя).

Решение коллегии

Согласно арбитражной практике векселедатель сам не имеет прав из векселя и, следовательно, не может выступать в качестве продавца. Вручение обществом собственных простых векселей первым векселедержателям не является куплей-продажей ценных бумаг, отношения по купле-продаже между сторонами не возникли. Имели место сделки по выдаче обществом собственных векселей, которые сопровождались оформлением двусторонних соглашений.

Сам по себе факт отражения долга в подписанных арбитражным управляющим расшифровках не может устранить пороки первичных документов. Признание требования не имеет правового значения для правильного разрешения дела, потому что не освобождает кредитора от необходимости доказывания обстоятельств возникновения задолженности и ее размера.

Кредитор получил векселя от фактически недействующих первых векселедержателей, договорился с ними о продаже векселей стоимостью около 600 млн руб. с условием об отсрочке платежа на полгода без предоставления продавцам реальных гарантий оплаты. Такая ситуация могла возникнуть лишь при наличии доверительных отношений между лицами по передаче ценных бумаг гражданину, явно не намеревавшемуся оплачивать полученное, что свидетельствует о создании лишь видимости добросовестного возмездного приобретения ценных бумаг и представляет собой использование презумпций Положения о векселе о существовании и действительности прав держателя векселя, а также конструкции абстрактных вексельных обязательств не в соответствии с их предназначением. Кредитор не раскрыл особые обстоятельства, которые бы свидетельствовали, что действия, очевидно выходящие за рамки принятого стандарта поведения независимых участников коммерческого оборота, были совершены в отсутствие связанности М.М. Латышева с первыми векселедержателями.

Итог: судебные акты судов первой и кассационной инстанций отменены, постановление суда апелляционной инстанции оставлено в силе.

Вывод: для подтверждения обоснованности требования из договора займа в целях включения в реестр недостаточно представить лишь договоры и расчетные документы (даже при безналичном перечислении), если поведение директора-займодавца при выдаче займа неразумно, а его дохода недостаточно для предоставления займа.

Определение ВС РФ от 30.07.2020 № 310-ЭС18-12776 (2) по делу № А68-7860/2016

Обстоятельства дела

А.И. Фондуракин, заняв у другого физического лица 100 млн руб., выдал ООО «Экспресс» беспроцентные займы по 33 договорам на сумму более 200 млн руб. На момент выдачи займов А.И. Фондуракин был руководителем ООО «Экспресс». А.И. Фондуракин уступил ООО «Классик Солюшн» право требования к ООО «Экспресс» в сумме 254 804 500 руб.

В рамках дела о банкротстве ООО «Экспресс» ООО «Классик Солюшн» обратилось в суд с заявлением о включении его требований в сумме 253 001 000 руб. в реестр требований кредиторов ООО «Экспресс».

Судебные акты

Суд первой инстанции частично удовлетворил заявление (в реестр включена задолженность в сумме 243 234 500 руб. с удовлетворением в третью очередь).

Суд апелляционной инстанции отменил определение суда первой инстанции и признал требования ООО «Классик Солюшн» обоснованными в сумме 239 595 500 руб., поскольку, по мнению суда апелляционной инстанции:

• заключение договоров займа было экономически оправданным как для заемщика, так и для займодавца;
• финансовая возможность займодавца выдать заем не подлежит выяснению, так как основная часть денежных средств была предоставлена А.И. Фондуракиным путем безналичного перечисления через кредитные организации;
• в ходе судебной экспертизы эксперт не смог подтвердить то обстоятельство, что движение денежных средств по договорам займа и другим сделкам не отражало реальное положение дел и было направлено исключительно на искусственное наращивание задолженности с целью установления необоснованного контроля за ходом процедуры банкротства;
• дальнейшее перечисление заемных денежных средств аффилированным с должником лицам объясняется наличием у них общих экономических интересов.

Суд округа оставил постановление суда апелляционной инстанции без изменения.

Доводы кассационной жалобы:

• ФНС России выявила создание должником фиктивного документооборота с ООО «АгроСоюзТрейд» с использованием в качестве транзитных счетов ООО «Торговый дом «Экспресс», которым в это время также руководил А.И. Фондуракин;
• А.И. Фондуракин также предоставлял займы и торговому дому, который в свою очередь перечислял денежные средства А.И. Фондуракину с назначением платежа «на приобретение сельхозпродукции, выдачу заработной платы, на хозяйственные нужды»;
• поведение А.И. Фондуракина неразумно, его версия развития событий сомнительна;
• у А.И. Фондуракина отсутствует доход, позволяющий предоставить займы.

Решение коллегии

Презумпция разумности в отношении А.И. Фондуракина была опровергнута: его пояснения, что, будучи наемным руководителем, получая заработную плату в размере 20 тыс. руб., он занял у другого гражданина 100 млн руб. и затем на протяжении нескольких лет передавал должнику денежные средства в сумме более 200 млн руб. в расчете на эфемерные бонусы, которые ни разу не получил, настолько нелогичны и экономически абсурдны, что не могли не вызвать обоснованные сомнения у судов. Причем новые транши предоставлялись при наличии непогашенного долга по предыдущим.

Суд апелляционной инстанции не исследовал приведенные доводы банка. Если указанные банком обстоятельства верны, то вероятность того, что денежные средства, переданные А.И. Фондуракиным, были средствами группы организаций, в которую входил должник, находящимися в теневом обороте, выше, чем вероятность существования между должником и А.И. Фондуракиным заемных отношений, а значит, факт выдачи займов не мог считаться доказанным. ООО «Классик Солюшн» как правопреемник А.И. Фондуракина должно было устранить разумные сомнения в наличии заемных отношений, то есть более убедительно обосновать наличие долга из договоров займа, не ограничиваясь представлением лишь текстов договоров и расчетных документов, подтвердив, помимо прочего, источник доходов, за счет которых А.И. Фондуракин предоставлял займы.

Итог: спор направлен на новое рассмотрение.

Вывод: наличие решения о признании одной сделки из цепочки взаимосвязанных сделок недействительной не препятствует рассмотрению по существу требования о квалификации всей цепочки как притворной и выявлению действительно совершенной (прикрываемой) сделки.

Определение ВС РФ от 02.07.2020 № 307-ЭС19-18598 (3) по делу № А56-94386/2018

Обстоятельства дела

В рамках дела о банкротстве банка Агентство по страхованию вкладов обратилось в суд с требованием о признании недействительными договоров купли-продажи, договоров аренды, договоров дарения нежилых помещений и доли в праве собственности на земельный участок между различными компаниями, В.И. Митрушиным и банком. По мнению АСВ, в результате этих притворных сделок банк стал владельцем здания бизнес-центра.

АСВ также требует применить к возникшим правоотношениям правила договора купли-продажи и признать банк покупателем, а общество «Росинвест» — продавцом объектов недвижимости и истребовать здание бизнес-центра из чужого незаконного владения частной акционерной компании с ограниченной ответственностью «ДММ Инвестментс Лимитед»; признать право собственности банка на здание бизнес-центра.

ВС РФ установил, что общество «Росинвест» продало В.И. Митрушину бизнес-центр. В.И. Митрушин, будучи акционером банка, заключил с последним договоры дарения имущества в целях увеличения чистых активов, по условиям которых передал банку бизнес-центр безвозмездно.

Названные договоры дарения признаны недействительными, применена реституция путем аннулирования соответствующих записей в ЕГРН. Основанием для признания сделок недействительными послужило отсутствие согласия супруги В.И. Митрушина на дарение бизнес-центра (как общего имущества) банку. После возврата имущества В.И. Митрушину оно было внесено в качестве вклада в уставный капитал компании.

По мнению АСВ, цепочка сделок между обществом «Росинвест», В.И. Митрушиным и банком сделок прикрывала прямую продажу бизнес-центра обществом банку.

Судебные акты

Нижестоящие суды в удовлетворении заявленных требований отказали.

Решение коллегии

ВС РФ указал, что интерес истца в квалификации внешне совершенных сделок как притворных и в обнаружении действительно заключенной сделки может состоять не только в том, чтобы оспорить прикрываемую сделку, но и в том, чтобы исключить для себя те правовые последствия, которые формально порождают сделки прикрывающие.

Суть позиции АСВ была в том, что принадлежность имущества В.И. Митрушину носила транзитный характер; АСВ в рамках дела настаивало на том, что банк получил имущество не безвозмездно, поскольку общество «Росинвест» было освобождено банком от ряда финансовых обязательств (банк уступил обществу требование к аффилированному с ним ЗАО «УК «Стройгазинвест» на сумму 400 млн руб. по заниженной стоимости — за 25 млн руб.). АСВ полагало, что цепочка спорных сделок прикрывала прямую продажу актива от общества «Росинвест» в пользу банка. Суды же не приняли во внимание этот аргумент, остановившись на том, что сделка уже была оспорена в суде общей юрисдикции по требованию супруги.

Коллегия указала, что вопреки выводам судов наличие решения о признании одной сделки из цепочки взаимосвязанных сделок недействительной не препятствует рассмотрению по существу требования о квалификации всей цепочки как притворной и выявлению действительно совершенной (прикрываемой) сделки.

Итог: судебные акты по делу отменены, спор отправлен на новое рассмотрение.

Вывод: намерения одного участника заключить мнимый договор недостаточно для вывода о ничтожности сделки на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ. Эта норма подлежит применению при установлении порока воли всех сторон договора.

Определение СКЭС ВС РФ от 16.07.2020 № 306-ЭС19-2986 (7,8) по делу № А65-27205/2017

Обстоятельства дела

В результате цепочки сделок 18.07.2016 общество стало должником по двум договорам кредита в размере 1,8 и 2,2 млрд руб. и кредитором по договорам субординированного депозита на аналогичные суммы с банком.

Приказом Банка России от 15.12.2016 введен мораторий на удовлетворение требований кредиторов банка сроком на три месяца, на государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов» возложены функции временной администрации по управлению банком сроком на шесть месяцев.

У банка с 03.03.2017 отозвана лицензия на осуществление банковских операций. Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.04.2017 по делу № А65-5821/2017 банк признан несостоятельным (банкротом).

Дело о несостоятельности общества «Новая нефтехимия» возбуждено 29.08.2017.

Конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительными соглашения о переводе долга, заключенного банком, обществами «Новая нефтехимия» и «Нижнекамскнефтехим», соглашения о перемене лиц в обязательствах, заключенного банком, обществами «Новая нефтехимия» и «Сувар Девелопмент», и договора цессии, заключенного обществами «Новая нефтехимия» и «Казаньоргсинтез». Конкурсный управляющий ссылается на то, что спорные сделки заключены с целью причинения вреда кредиторам общества «Новая нефтехимия» и со злоупотреблением правом.

Судебные акты

Суд первой инстанции установил аффилированность банка, обществ «Новая нефтехимия» и «Сувар Девелопмент», которые скрывали информацию о совершенных сделках от Банка России. Сделки являются ничтожными, а именно притворными, прикрывающими иную сделку — сделку по увеличению собственного капитала банка обществом «Новая нефтехимия» (акционером). На основании этого суд удовлетворил заявление конкурсного управляющего.

Суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для признания сделок недействительными, отменил судебный акт.

Суд округа согласился с судом первой инстанции.

Решение коллегии

Субординированные депозиты были получены банком с одновременным принятием риска невыплаты по договорам цессии (путем выдачи им банковских гарантий). Суды верно указали, что банк незаконно учитывал суммы депозитов при расчете величины его собственных средств, создавая у регулятора ложное впечатление об устойчивости кредитной организации. Однако само по себе то обстоятельство, что результат сделки не может быть принят в качестве надлежащего актива, увеличивающего собственные средства (капитал) кредитной организации, не свидетельствует о недействительности соответствующей сделки.

Намерения одного участника заключить мнимый договор недостаточно для вывода о ничтожности сделки на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ. Эта норма подлежит применению при установлении порока воли всех сторон договора. В нарушение норм суды, констатировав притворность всех сделок, не выяснили, какие последствия, отличные о видимых, желали создать для себя иные участники сделок — общества «Нижнекамснефтехим» и «Казаньоргсинтез».

Итог: судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: сам по себе факт прекращения полномочий временной администрации не свидетельствует однозначно о том, что организация окончательно санирована. Как следствие, для восстановления баланса интересов всех участников отношений, судебная оценка действительности сделок по банкротным основаниям допустима и после прекращения полномочий временной администрации.

Определение СКЭС ВС РФ от 30.07.2020 № 305-ЭС20-5547 по делу № A40-223091/2018

Обстоятельства дела

Уральский банк предоставил 06.12.2016 обществу кредит.

«Бинбанк» и Уральский банк заключили 18.09.2017 договор поручительства, согласно которому «Бинбанк» обязался отвечать перед Уральским банком в солидарном порядке за исполнение обществом обязательств по возврату кредита.

В отношении «Бинбанка» 20.09.2017—23.03.2018 была назначена временная администрация.

«Бинбанк» обратился 20.09.2018 с иском к Уральскому банку о признании недействительным договора поручительства от 18.09.2017 как преференциальной сделки и сделки с предпочтением (ст. 61.2, 61.3, 189.40 Закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Судебные акты

Суды нижестоящих инстанций, отказывая в удовлетворении требований, указали, что в силу ст. 61.1 Закона о банкротстве по специальным банкротным основаниям могут оспариваться только сделки должника, находящегося в процедуре банкротства, в том числе санации. Поскольку полномочия временной администрации прекращены, Банк России приобрел прямой контроль над «Бинбанком» и провел его реорганизацию, суд пришел к выводу о завершении санации и, как следствие, об отсутствии оснований для применения норм законодательства о банкротстве к оспариваемой сделке.

Решение коллегии

Коллегия не согласилась с выводами нижестоящих судов.

• По смыслу Закона о банкротстве санация представляет собой одну из предбанкротных процедур.
• Одним из механизмов восстановления платежеспособности банка является возврат его имущества.
• Из буквального содержания п. 11 ст. 189.40 Закона о банкротстве следует, что по правилам этого Закона могут оспариваться сделки, совершенные банком или за счет банка, в отношении которого как осуществляются, так и осуществлены меры по предупреждению банкротства с участием Банка России.
• Вопреки выводам судов, сам факт прекращения полномочий временной администрации банка не свидетельствует однозначно о том, что кредитная организация окончательно санирована.
• Как следствие, для восстановления баланса интересов всех участников отношений в банковской сфере и кредиторов санируемого банка допустима судебная оценка действительности сделок этого банка по банкротным основаниям и после прекращения полномочий временной администрации банка.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: коллегия подтвердила, что кредитор с реституционным требованием вправе подать заявление о банкротстве должника.

Коллегия напомнила, что перечень денежных обязательств, на основании которых допускается возбуждение дела о банкротстве, не является исчерпывающим; исключения (виды денежных обязательств, не учитываемых при определении признаков банкротства) должны быть предусмотрены законом.

Определение ВС РФ от 02.08.2020 № 307-ЭС20-2237 по делу № А60-53993/2018

Обстоятельства дела

В рамках банкротства ООО «Монт-Стар» (дело № А21-328/2016) признаны недействительными расчетные операции по перечислению денежных средств в пользу ООО «Монт-Сталь-Рус», применены последствия недействительности этих операций в виде взыскания и восстановления требования.

Поскольку решение суда не было исполнено, арбитражный управляющий ООО «Монт-Стар» подал заявление о банкротстве ООО «Монт-Сталь-Рус».

Судебные акты

Суды трех инстанций отказали во введении наблюдения, поскольку посчитали, что на основании реституционного требования не может быть возбуждено дело о несостоятельности.

По мнению судов, инициировать дело о несостоятельности можно только по тем видам требований, которые прямо поименованы в п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве.

Решение коллегии

Данный вывод судов ошибочен. Правовая позиция, касающаяся применения п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве, изложена в п. 12 Обзора судебной практики ВС РФ № 1 (2018), утвержденного Президиумом ВС РФ 28.03.2018. В абзаце втором п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве применительно к денежным обязательствам законодатель употребил словосочетание «в том числе». Это свидетельствует о том, что перечень денежных обязательств, на основании которых допускается возбуждение дела о банкротстве, не является исчерпывающим; исключения (виды денежных обязательств, не учитываемых при определении признаков банкротства) должны быть предусмотрены законом.

Реституционное требование о возврате в конкурсную массу полученного с предпочтением к числу такого рода исключений ни Законом о банкротстве, ни иными законами не отнесено.

Пункт 3 ст. 328 ГК РФ, согласно которому сторона обязательства не вправе требовать по суду от другой стороны исполнения в натуре, не предоставив причитающегося с нее, не при. 61.3 Закона о банкротстве, поскольку порядок исполнения судебного акта о применении последствий недействительности такой сделки регулируется специальными положениями п. 2—3 ст. 61.6 Закона о банкротстве: кредитор несостоятельного должника приобретет восстановленное требование к этому должнику только после возврата в конкурсную массу полученного с предпочтением. Следовательно, принудительное исполнение судебного определения о возврате в конкурсную массу, переданного должником по преференциальной сделке, допускается как в общем порядке — в процедуре исполнительного производства, так и путем возбуждения дела о банкротстве контрагента должника.

Итог: дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: наличие права на управление транспортным средством не доказывает факт осуществления этой деятельности на профессиональной основе, в силу чего имущество не подлежит исключению из конкурсной массы.

Определение ВС РФ от 16.07.2020 № 305-ЭС19-27717 по делу № А41-77864/2018

Обстоятельства дела

Должник-гражданин обратился в арбитражный суд с ходатайством об исключении из конкурсной массы автомобиля.

В обоснование ходатайства должник указал, что стоимость автомобиля составляет менее 100 МРОТ, и он необходим для осуществления профессиональной деятельности, в связи с чем на автомобиль распространяется исполнительский иммунитет. Кроме того, в семье имеется инвалид, передвижение которого возможно только с помощью личного транспортного средства.

Судебные акты

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения в апелляционной и кассационной инстанциях, ходатайство должника оставлено без удовлетворения. Суды сочли недоказанным факт осуществления должником профессиональной деятельности с использованием транспортного средства.

Решение коллегии

При определении имущества, которое подлежит исключению из конкурсной массы, должен соблюдаться баланс интересов должника, лиц, находящихся на его иждивении, с одной стороны и кредиторов, имеющих право на получение удовлетворения за счет конкурсной массы, с другой стороны.

Должник не подтвердил, что спорное транспортное средство позволяет ему генерировать периодический доход, за счет которого живет он и члены его семьи, а также за счет которого возможно было бы осуществлять наполнение конкурсной массы (то есть что он является таксистом, личным водителем, перевозчиком и т.д.).

Наличие права на управление транспортным средством не доказывает факт осуществления профессиональной деятельности в качестве водителя, в силу чего имущество не подлежит исключению из конкурсной массы.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций оставлены без изменения.