Вывод: вопрос о взыскании убытков не может быть разрешен без выяснения судом позиции участвующих в деле лиц, если на них потенциально может быть возложена ответственность за причиненные убытки. Если неучастие в деле лиц, имеющих влияние на его исход, не зависит от их воли, возникает основание для отмены судебных актов.

Определение СКЭС ВС РФ от 20.05.2021 № 305-ЭС21-455 по делу № А40-311254/2019

Обстоятельства дела

Между обществом (страховщик) и физическим лицом (страхователь) был заключен договор комплексного страхования транспортных средств.

В результате пожара, который произошел из-за аварийного режима работы электросети, проходившей вдоль задней стенки гаражных боксов, был поврежден автомобиль. Страховщик полностью выплатил страховое возмещение и обратился с иском к гаражно-строительному кооперативу о взыскании убытков в порядке суброгации.

Кооператив заявил о привлечении к участию в деле в качестве третьих лиц собственников и арендаторов машиномест.

Один из собственников, ссылаясь на невозможность реализации своих процессуальных прав в данном деле в связи с ненадлежащим извещением о рассмотрении дела, обратился с кассационной жалобой в ВС РФ.

Судебные акты

Суды нижестоящих инстанций в иске отказали. Суды установили, что очаги возгорания, вследствие которого возникли возмещенные страховщиком убытки, располагаются в местах, находящихся в собственности конкретных физических лиц, а не на территории мест общего пользования, за содержание которых отвечает кооператив, в связи с чем признали кооператив не ответственным за причиненный вред.

Решение коллегии

• Судебные извещения, адресованные гражданам, направляются по месту их жительства (ч. 4 ст. 121 АПК РФ). Одному из собственников машиномест уведомление о рассмотрении дела суд направил по неправильному адресу, но суды признали его надлежаще извещенным. Довод собственника о невозможности дачи пояснений и представления доказательств вследствие неизвещения обоснован.
• Так как непризнание кооператива ответственным за вред означает потенциальное возникновение ответственности собственников машиномест, то недоведение до суда позиции одного из собственников машиномест об условиях для взыскания убытков влечет за собой незаконность судебных актов.
• Неучастие в деле, независящее от заявителя, имеющего влияющие на исход дела возражения в отношении существа спорных правоотношений, создает основание для отмены судебных актов.

Итог: судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Вывод: в исключительных случаях стороны могут согласовать дополнительные объемы работ, поскольку необходимость в них может быть добросовестно выявлена как заказчиком, так и подрядчиком после подписания контракта и в процессе его исполнения. Если заказчик правомерно согласовал дополнительные работы, необходимые для завершения технологического цикла и обеспечения годности и прочности результата, последующий отказ в их оплате не допускается. Иное противоречило бы требованию добросовестного исполнения обязательства.

Определение СКЭС ВС РФ от 24.05.2021 № 305-ЭС20-15344 по делу № 41-95103/2019

Обстоятельства дела

Общество (подрядчик) и учреждение (заказчик) заключили муниципальный контракт на выполнение работ по строительству пристройки к школе.

В ходе исполнения контракта подрядчик установил необходимость в дополнительных работах, не предусмотренных проектно-сметной документацией к контракту, но напрямую влияющих на ввод объекта в эксплуатацию, о чем письменно уведомил заказчика.

Учреждение и общество заключили договор на корректировку проектно-сметной документации и согласовали объемы и стоимость подлежащих выполнению обществом дополнительных работ.

Дополнительные работы выполнены обществом в полном объеме, однако учреждение выполненные и принятые дополнительные работы не оплатило. Общество обратилось в суд.

Судебные акты

Суд первой инстанции требование о взыскании стоимости дополнительных работ удовлетворил.

Определением апелляционного суда апелляционная жалоба на решение суда первой инстанции возвращена в связи с отказом в восстановлении пропущенного процессуального срока на ее подачу.

Суд кассационной инстанции в удовлетворении исковых требований отказал, так как выполнение дополнительных работ без заключенного в установленном порядке муниципального контракта не порождает у подрядчика право требовать их оплаты, поскольку в данном случае цена контракта твердая и не может изменяться в ходе его исполнения.

Решение коллегии

• Для изменения цены по государственному (муниципальному) контракту на выполнение работ предусмотрены императивные ограничения. Эти ограничения установлены как для подрядчика, так и для заказчика и обусловлены тем, что заключению контракта предшествует выбор поставщика (исполнителя) на торгах, при проведении которых участники предлагают условия заранее, победитель определяется исходя из предложенных им условий, что обеспечивает эффективность (экономность) расходования бюджетных средств, равный доступ участников рынка к государственным (муниципальным) закупкам.
• В связи с этим судебная практика исходит из того, что по общему правилу без изменения заказчиком первоначальной цены государственного контракта фактическое выполнение подрядчиком дополнительных работ, не предусмотренных условиями этого контракта, не может породить обязанность заказчика по их оплате, поскольку в ином случае будут нарушены публичные интересы.
• Однако в исключительных случаях стороны могут согласовать дополнительные объемы работ, поскольку необходимость в них может быть добросовестно выявлена как заказчиком, так и подрядчиком после подписания контракта и в процессе его исполнения. Если заказчик правомерно согласовал дополнительные работы, необходимые для завершения технологического цикла и обеспечения годности и прочности результата, последующий отказ в их оплате не допускается. Иное противоречило бы требованию добросовестного исполнения обязательства.

Итог: постановление суда кассационной инстанции отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе.

Вывод: арендатор не обязан вносить арендную плату в случае невозможности использования объекта аренды по назначению.

Определение СКЭС ВС РФ от 18.05.2021 № 305-ЭС20-7170 по делу № А40-297162/2018

Обстоятельства дела

Департамент (арендодатель) и кооператив (арендатор) заключили договор аренды земельного участка для строительства многоквартирного дома.

За 2018 год арендатор не уплатил более 43 млн руб. арендной платы ввиду отсутствия реальной возможности пользоваться объектом аренды для целей, предусмотренных договором, по причине, за которую арендатор не отвечает (прекращение инвестиционного проекта в связи с протестом жителей, принятие Правительством Москвы решения о прекращении строительства жилого дома).

Не получив ответа на претензию, департамент обратился в суд с требованием о взыскании с ответчика задолженности по уплате арендной платы, неустойки, а также о расторжении договора аренды.

Судебные акты

Суды трех инстанций, признав наличие на стороне ответчика задолженности по уплате арендной платы за спорный период, проверив и признав верным расчет департамента, взыскали с кооператива сумму долга и неустойку.

Признав также доказанным факт существенного нарушения ответчиком условий договора аренды, а именно невнесение арендной платы более двух раз подряд по истечении установленного договором срока платежа, суды расторгли договор аренды на основании п. 3 ст. 619 ГК РФ.

Решение коллегии

Коллегия поддержала позицию кооператива и отменила судебные акты судов нижестоящих инстанции ввиду неправильного применения норм материального права:

• договор аренды носит взаимный характер, риск невозможности использования арендованного имущества в соответствии с условиями договора и назначением этого имущества лежит на арендодателе. Если невозможность использования имущества возникла по причине, за которую арендатор не отвечает, то он не обязан вносить арендную плату;
• довод представителя департамента, что нормативные акты и решения Правительства Москвы, решения Москомархитектуры и уведомления префектуры Юго-Западного округа Москвы о невозможности строительства не имеют правового значения для рассмотрения данного дела, поскольку приняты не департаментом — арендодателем, необоснован и подлежит отклонению.
• в данном случае департамент выступил от имени публично-правового образования (п. 2 ст. 125 ГК РФ) — города Москвы в качестве арендодателя, а иные органы государственной власти, действующие от имени и в интересах города Москвы, приняли решение о невозможности строительства на спорном земельном участке, что исключает как использование арендатором участка в целях, установленных договором, так и внесение арендной платы.

Итог: судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: если в соответствии с региональными актами распорядительные полномочия в отношении арендованного земельного участка переданы другому субъекту, то права, а также обязанности из заключенного первоначальным арендодателем договора аренды, в том числе на взыскание задолженности по арендной плате независимо от периода ее образования, переходят к новому уполномоченному региональными актами субъекту.

Определение СКЭС ВС РФ от 25.05.2021 № 303-ЭС20-23081 по делу № А51-22399/2019

Обстоятельства дела

Управление муниципальной собственности г. Владивостока обратилось в суд с иском к обществу о взыскании задолженности по арендной плате. Задолженность образовалась по договору аренды земельного участка (право государственной собственности на участок не разграничено), который изначально был заключен департаментом земельных и имущественных отношений Приморского края (арендодатель) и обществом (арендатор).

В 2019 году договор аренды был расторгнут, и между сторонами был заключен договор купли-продажи земельного участка, который до этого сдавался в аренду. Позднее полномочия департамента земельных и имущественных отношений Приморского края перешли управлению муниципальной собственности г. Владивостока.

Судебные акты

Суды трех инстанций посчитали, что поскольку функциональное правопреемство между департаментом и управлением произошло после прекращения арендных отношений, арендодателем по прекратившемуся договору остается департамент. Управление, по мнению судов, является в таком случае ненадлежащим истцом.

Решение коллегии

• Коллегия не согласилась с позицией нижестоящих инстанций. Верховный Суд провел анализ региональных нормативных правовых актов, из которых следует, что полномочия департамента по распоряжению земельными участками, государственная собственность на которые не разграничена, на территории Владивостокского городского округа перешли к администрации города Владивостока.
• Из этого следует, что к управлению перешли распорядительные полномочия в отношении арендованного обществом имущества, права и обязанности по заключенному с обществом договору аренды, а в том числе право взыскивать задолженность по договору, независимо от периода ее образования.
• Кроме того, департамент, передав управлению полномочия по распоряжению земельными участками, государственная собственность на которые не разграничена, лишился полномочий как администратор доходов местного бюджета. Таким образом, департамент не в состоянии принять денежные средства от арендованного имущества, взыскав задолженность.
• При таких обстоятельствах вывод судов, что управление является ненадлежащим истцом, неправомерен.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: в случае возникновения спора по заключенному между сторонами договору, которым регламентируется порядок перехода права собственности при расторжении договора одной из сторон, судам следует исследовать значимые для дела обстоятельства, в том числе приведенные условия договоров и обстоятельства, при которых происходит переход права собственности.

Определение СКЭС ВС РФ от 27.05.2021 № 305-ЭС20-23606 по делу № А40-109858/2019

Обстоятельства дела

Общество и ГУП «МОСТРАНСАВТО» (далее — компания; партнер) заключили три договора об аренде и обслуживании спецодежды. По условиям договоров:

• общество обязалось предоставить партнеру за плату во временное пользование принадлежащую обществу на праве собственности спецодежду (изделия) и оказывать услуги по ее обслуживанию, а партнер — оплачивать оказанные услуги;
• при расторжении договора по инициативе партнера право собственности на переданные ему изделия в состоянии «как есть» на дату расторжения переходит к партнеру с этой даты. Партнер обязан оплатить изделия, право собственности на которые перешло к нему;
• общество вправе в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора, если партнер не оплачивает услуги в срок, а партнер должен выплатить обществу компенсацию. В этом случае изделия, находящиеся у партнера на момент расторжения договора, должны быть возвращены обществу, у которого сохраняется право собственности на них. При невозвращении их в течение 60 дней с момента расторжения договора, изделия подлежат оплате партнером.

Партнер направил обществу письмо о расторжении одного из договоров, на что общество указало на необходимость погасить имеющуюся задолженность и оплатить счета по выкупу арендованного имущества, а также уведомило партнера о расторжении в одностороннем порядке двух других договоров. Ссылаясь на неисполнение компанией обязательств, общество обратилось в арбитражный суд.

Судебные акты

Нижестоящие инстанции исковые требования удовлетворили, исходя из наличия у компании обязанности по оплате аренды в спорные периоды, выплате компенсации и выкупной стоимости.

Решение коллегии

• При заключении спорных договоров стороны согласовали условия перехода права собственности на изделия к компании в случае расторжения этих договоров.
• Суд первой инстанции не проанализировал существенные для разрешения спора обстоятельства по правилам ст. 431 ГК РФ, а также приведенные условия договоров; не исследовал вопросы, связанные с переходом права собственности на изделия к ответчику и исполнением обществом обязанности по направлению необходимых документов. Этот факт делает необоснованной ссылку судов на п. 1 ст. 624 ГК РФ, который допускает возможность согласования сторонами иного порядка, что суды не было проанализировали.

Итог: судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Выводы:

1) дела о спорах по договорам аренды лесного участка не должны рассматриваться в рамках производства по банкротству, если из действий арендодателя явно следует его желание расторгнуть договор;

2) согласие или несогласие арендодателя на отчуждение права аренды не затрагивает права и интересы кредиторов арендатора, если из действий первого явно следует его желание расторгнуть договор.

Определение СКЭС ВС РФ от 21.05.2021 № 303-ЭС20-21785 по делу № А73-5725/2020

Определение СКЭС ВС РФ от 21.05.2021 № 303-ЭС20-21784 по делу № А73-5726/2020

Определение СКЭС ВС РФ от 21.05.2021 № 303-ЭС20-21784 по делу № А73-5723/2020

Определение СКЭС ВС РФ от 20.05.2021 № 303-ЭС20-22435 по делу № А73-5724/2020

Определение СКЭС ВС РФ от 20.05.2021 № 303-ЭС20-22801 по делу № А73-5727/2020

Определение СКЭС ВС РФ от 20.05.2021 № 303-ЭС20-22437 по делу № А73-5722/2020

Определение СКЭС ВС РФ от 20.05.2021 № 303-ЭС20-22258 по делу № А73-5728/2020

Обстоятельства дела

В 2008 году между ООО «Аркаим» (арендатор) и управлением лесами Правительства Хабаровского края (арендодатель) был заключен договор аренды лесного участка на срок до 28.07.2025.

Решением Арбитражного суда Хабаровского края от 11.11.2016 общество признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство.

Тогда арендатор попытался продать право аренды лесного участка без согласия арендодателя для удовлетворения требований кредиторов.

Комитет Правительства Хабаровского края обратился в суд с иском о расторжении договора, сославшись на его невыполнение обществом.

Определением Арбитражного суда Хабаровского края утверждено мировое соглашение, согласно которому ответчик обязался выполнять лесовосстановительные мероприятия в объемах, предусмотренных сторонами в этом соглашении. В мировое соглашение также включены положения, по которым при невыполнении его условий истец вправе расторгнуть договор аренды лесного участка 2008 года, уведомив о своем намерении общество не позднее чем за 30 дней до дня подачи соответствующего иска в суд.

Указав на неисполнение условий мирового соглашения о проведении лесовосстановительных мероприятий, 23.04.2020 управление вновь обратилось в суд с иском о расторжении договора аренды лесного участка 2008 года и о возврате участка.

Судебные акты

Суды посчитали, что право аренды входит в состав конкурсной массы, а, значит, требование истца должно быть рассмотрено в рамках производства по банкротству.

Решение коллегии

• Воля управления лесами была направлена на расторжение договора, а не на согласование перенайма. Следовательно, у кредиторов общества не было разумных оснований считать, что их требования будут удовлетворены путем продажи права аренды.
• Предъявленный иск не затрагивает права и интересы кредиторов, поэтому вопрос о расторжении договора не должен рассматриваться в рамках производства по банкротству.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: в случае обжалования кадастровой стоимости земельного участка, который был разделен на четыре новых участка, фактически происходит и оспаривание кадастровой стоимости земельных участков, возникших в результате разделения. Как к первоначальному, так и к вновь образованным участкам измененная в судебном порядке кадастровая стоимость подлежит применению с 1 января календарного года, в котором подано заявление о ее пересмотре.

Определение СКЭС ВС РФ от 05.05.2021 № 309-ЭС20-21650 по делу № А60-65220/2019

Обстоятельства дела

Общество в 2016 году владело земельным участком, кадастровая стоимость которого по результатам оценки по состоянию на 01.01.2016 года составляла 424 310 086,72 руб. (1521,13 руб. за кв. м).

Первоначальный земельный участок был разделен на четыре новых участка, о чем в ЕГРП были внесены сведения 05.07.2016. Кадастровая стоимость одного из участков (участок 4) была определена в 382 886 674,56 руб. (1521,13 руб. за кв. м).

Общество оспорило кадастровую стоимость первоначального участка. Решением суда от 10.07.2017 установлена кадастровая стоимость участка равная рыночной по состоянию на 01.01.2015 в размере 56 444 318 руб. (202,35 руб. за кв. м). Актом определения кадастровой стоимости земельных участков от 30.10.2017 определена кадастровая стоимость участка 4, которая составила 50 933 923 руб., (202,35 руб. за кв. м).

По результатам налоговой проверки обществу был доначислен земельный налог, соответствующие пени и штраф за период с 05.07.2016 по 31.12.2016, так как налоговый орган посчитал не подлежащей применению кадастровую стоимость, установленную решением суда.

Судебные акты

Суды нижестоящих инстанций требования общества удовлетворили частично. Суды отказали обществу в признании недействительным решения в части доначислений земельного налога, так как посчитали, что в 2016 году кадастровая стоимость земельного участка, установленная решением суда, не подлежала применению.

Решение коллегии

• Общество подало заявление об оспаривании кадастровой стоимости первоначального участка в 2016 году, поэтому определенная в решении суда кадастровая стоимость подлежит применению с 01.01.2016.
• В отношении четырех вновь образованных участков была определена кадастровая стоимость с момента их образования, исходя из показателя 1521,13 руб. за кв. м, что означает, что орган Росреестра не усматривал необходимости учета иного (дифференцированного) показателя, несмотря на то, что есть четыре разных земельных участка.
• Общество, обжалуя кадастровую стоимость единого земельного участка, фактически обжаловало и кадастровую стоимость земельных участков, возникших в результате его разделения. По отношению к вновь образованным земельным участкам для исчисления кадастровой стоимости должен использоваться показатель, установленный в решении суда (202,35 руб. за кв. м).
• Доначисления земельного налога (пеней, санкций), осуществленные налоговым органом в оспариваемом решении, незаконны.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, заявленные требования общества удовлетворены.

Вывод: машины и оборудование, выступавшие движимым имуществом при их приобретении и правомерно принятые на учет в качестве отдельных инвентарных объектов, не облагаются налогом на имущество организаций.

Определение СКЭС ВС РФ от 17.05.2021 № 308-ЭС20-23222 по делу № А32-56709/2019

Обстоятельства дела

В результате выполнения работ по договору подряда в собственность общества передана энергоустановка.

Общество, считая энергоустановку движимым имуществом, приняло ее к бухгалтерскому учету в качестве отдельного инвентарного объекта и не включило ее стоимость в налоговую базу по налогу на имущество организаций.

Налоговый орган вынес решение о доначислении обществу недоимки по налогу на имущество организаций, соответствующих пени и штрафа. Решение обосновано невозможностью применения п. 25 ст. 381 НК РФ, поскольку энергоустановка должна рассматриваться как недвижимое имущество — часть здания энергоцентра, предназначенного для обслуживания гостиницы.

Общество обратилось в суд с заявлением о признании решения налогового органа незаконным.

Судебные акты

Суд первой инстанции удовлетворил требования в части признания необоснованным доначисления налога на имущество организаций, взыскания штрафа. В апелляции решение было изменено в части отказа от удовлетворения требования о признании недействительным решения налогового органа о начислении пени. Суды посчитали, что энергоустановка не отвечает признакам недвижимого имущества.

Суд кассационной инстанции решения нижестоящих судов отменил, посчитав невозможным применение налоговой льготы, поскольку энергоустановка является частью недвижимого имущества.

Решение коллегии

• Цель освобождения от налогообложения движимого имущества, принятого к учету после 01.01.2013, состояла в поощрении инвестиций в новое оборудование, что при сохранении налогообложения уже введенного в эксплуатацию оборудования позволило бы реализовать стимул к обновлению основных средств без существенных потерь для бюджетов.
• Сами по себе критерии отнесения объекта к недвижимости, неделимости вещи, квалификации объекта как сложной вещи в гражданском законодательстве не позволяют однозначно решить вопрос о праве налогоплательщиков на применение рассматриваемой льготы, поскольку эти критерии не позволяют разграничить инвестиции в обновление производственного оборудования и создание некапитальных сооружений от инвестиций в создание (улучшение) объектов недвижимости — зданий и капитальных сооружений.
• Наличие (отсутствие) сведений об объекте основных средств в ЕГРН также не может использоваться в качестве безусловного критерия для оценки правомерности применения льготы.
• Для того чтобы понять, применяется ли налоговая льгота в отношении оборудования следует исходить из установленных в бухгалтерском учете формализованных критериев признания имущества налогоплательщика (движимого и недвижимого) в качестве соответствующих объектов основных средств. Исходя из этих критериев, оборудование не относится к зданиям и сооружениям, формируя самостоятельную группу основных средств, за исключением прямо предусмотренных в классификаторах случаев, когда отдельные объекты признаются неотъемлемой частью зданий и включаются в их состав.
• Налоговые льготы применимы к машинам и оборудованию, выступавшим движимым имуществом при их приобретении и правомерно принятым на учет в качестве отдельных инвентарных объектов, а не в качестве составных частей капитальных сооружений и зданий.
• Публично-правовая цель предоставления освобождения от налогообложения обществом достигнута, в связи с чем включение инспекцией стоимости энергоустановки в налоговую базу для исчисления налога на имущество организаций не может быть признано правомерным.

Итог: постановление кассационной инстанции в обжалуемой части отменено, решение суда первой инстанции и постановление апелляции оставлены в силе.

Вывод: в отношении товаров, приобретенных у организаций-банкротов в рамках их текущей хозяйственной деятельности, налогоплательщики-покупатели принимают к вычету предъявленные им суммы налога на общих основаниях.

Определение СКЭС ВС РФ от 13.05.2021 № 308-ЭС21-364 по делу № А20-5385/2019

Обстоятельства дела

Между обществом и поставщиком, ранее признанным судом банкротом (открыто конкурсное производство), был заключен договор на поставку нефтепродуктов. Поставщик выставил счета-фактуры с выделенной в них суммой налога. Общество оплатило приобретенные нефтепродукты, а также полностью уплатило НДС в бюджет.

Сославшись на положения подп. 15 п. 2 ст. 146 НК РФ, в соответствии с которыми операции по реализации товаров организациями, в отношении которых открыто конкурсное производство, не признаются объектом обложения НДС, инспекция посчитала, что поставщик неправомерно выставлял обществу счета-фактуры с выделением в них суммы НДС, а общество не имело права на применение налоговых вычетов по таким счетам-фактурам.

По результатам камеральной налоговой проверки инспекция составила акт и приняла решение о доначислении НДС и пени, а также о привлечении общества к ответственности за совершение налогового правонарушения по п. 1 ст. 122 НК РФ в виде штрафа.

Общество обратилось в суд с требованием о признании решения инспекции недействительным.

Судебные акты

Суд первой инстанции удовлетворил требование общества, поскольку суммы НДС, выделенные в спорных счетах-фактурах и принятые к вычету обществом, отражены поставщиком в его декларации по НДС, налог по декларации уплачен в бюджет, а приобретенные нефтепродукты не включены в конкурсную массу поставщика и использовались обществом в облагаемой налогом хозяйственной деятельности.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда и отказывая в удовлетворении заявленного обществом требования, исходил из того, что поставщик не изготавливал нефтепродукты, реализованные обществу, а приобрел их у сторонних организаций для последующей продажи.

Кассация поддержала выводы суда апелляционной инстанции.

Решение коллегии

• Само по себе открытие конкурсного производства в отношении поставщика не может являться безусловным основанием для лишения общества, правомерно вступившего в отношения (продолжавшего отношения) с банкротом, права на вычет «входящего» налога, предъявленного в цене товаров.
• Отказ в праве на вычет по НДС покупателям продукции организации-банкрота, когда сумма налога была предъявлена покупателям в счете-фактуре, ставит покупателя в неравное и более обременительное положение в сравнении с иными лицами, ведущими такую же экономическую деятельность.
• Вопреки выводам судов, для оценки правомерности применения налоговых вычетов не может иметь значения характер хозяйственной деятельности продавца (производство собственной продукции или коммерческая продажа товаров), поскольку такого рода дифференциация права на вычет «входящего» налога у покупателя недопустима.

Итог: постановления судов апелляционной и кассационной инстанций отменены, решение суда первой инстанции оставлено в силе.

Вывод: расчетный метод исчисления налогов может применяться только, если будет доказано, что налогоплательщик не знал о недобросовестности его контрагента или знал, но не проявил должного внимания. Налогоплательщик, который умышленно преследовал цель получения налоговой выгоды, может рассчитывать на применение расчетного метода только, если содействовал в устранении потерь казны: сотрудничал с налоговым органом, раскрыл сведения и документы, позволяющие установить лицо, осуществившее фактическое исполнение по сделке.

Определение СКЭС ВС РФ от 19.05.2021 № 309-ЭС20-23981 по делу № А76-46624/2019

Обстоятельства дела

Общество занимается производством хлебобулочных изделий и до 2013 года доставляло готовую продукцию до точек реализации собственными силами.

В 2014 году общество заключило договоры на перевозку продукции с несколькими логистическими компаниями. Однако фактически операции по грузоперевозке продолжали совершать сотрудники общества.

Из денежных средств, перечисленных обществом контрагентам, большая их часть в последующем обналичивалась через цепочку взаимозависимых лиц и возвращалась учредителю общества в форме передачи векселей.

В 2018 году налоговый орган провел в отношении общества выездную налоговую проверку по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты налогов и сборов за период с 01.01.2014 по 31.12.2016, по результатам которой общество было привлечено к ответственности.

Не согласившись с результатами налоговой проверки общество обратилось в УФНС России по Челябинской области. Поскольку жалоба была оставлена без удовлетворения, общество обратилось в суд.

Судебные акты

Суды первой и апелляционной инстанций признали решение налогового органа законным и согласились с тем, что действия общества были направлены на получение налоговой выгоды.

Суд кассационной инстанции решения нижестоящих судов в части доначисления налога на прибыль отменил. Счел операции по доставке груза реальными, указал на то, что налоговый орган должен был определить величину расходов на доставку готовой продукции расчетным способом.

Решение коллегии

• Если цель уменьшения налоговой обязанности за счет организации формального документооборота с участием «технических» компаний преследовал непосредственно налогоплательщик, или, по крайней мере, ему было известно об обстоятельствах, характеризующих его контрагента как «техническую» компанию, применение расчетного способа определения налоговой обязанности в такой ситуации не отвечало бы предназначению данного института, по сути уравнивая в налоговых последствиях субъектов, чье поведение и положение со всей очевидностью не одинаковы: налогоплательщиков, допустивших причинение потерь казне для получения собственной налоговой выгоды, и налогоплательщиков, не обеспечивших должное документальное подтверждение осуществленных ими операций.
• Право на вычет фактически понесенных расходов при исчислении налога на прибыль может быть реализовано налогоплательщиком, содействовавшим устранению потерь казны — раскрывшим сведения и документы, позволяющие установить лицо, фактически исполнившее сделку, осуществить его налогообложение и, таким образом, вывести реально совершенные хозяйственные операции из «теневого» (не облагаемого налогами) оборота.

Итог: судебный акт кассации отменен, решения судов первой и апелляционной инстанций оставлены в силе.

Вывод: предъявленные в ходе строительства суммы «входящего» налога могут быть приняты к вычету налогоплательщиком, ранее применявшим УСН, при соблюдении установленных ст. 169, п. 2 ст. 171 и п. 2 ст. 172 НК РФ условий, если объект строительства не использовался для извлечения выгоды в период применения УСН, а облагаемые НДС операции с использованием оконченного строительством объекта совершены после перехода налогоплательщика на ОСН.

Определение СКЭС ВС РФ от 24.05.2021 № 301-ЭС21-784 по делу № А38-8598/2019

Обстоятельства дела

ООО ПКФ «Транс-Ойл» (общество, застройщик) и ООО ПКФ «Транс-Ойл Плюс» (инвестор) 06.05.2013 заключили договор инвестирования автомобильной заправочной станции. По договору застройщик совершает все необходимые действия (привлекает подрядчиков, выполняет работы), а инвестор обязуется передать обществу денежные средства.

Застройщик представил в налоговый орган уточненную налоговую декларацию по НДС за III квартал 2015 года, в которой содержались налоговые вычеты по строительству автомобильной заправочной станции.

Налоговый орган провел камеральную проверку. Инспекция отказала в привлечении общества к налоговой ответственности и в возмещении из бюджета заявленной суммы налога на том основании, что в период выставления счетов-фактур общество применяло упрощенную систему налогообложения.

Не согласившись с решением инспекции, общество обратилось с жалобой в УФНС России по Республике Марий Эл, в которой просило отменить незаконные акты инспекции.

Поскольку жалоба была оставлена без удовлетворения, общество обратилось в суд.

Судебные акты

Отказывая в удовлетворении требований нижестоящие суды исходили из того, что организации, применяющие УСН, не признаются плательщиками НДС. В связи с чем при переходе на ОСН не имеют права принять к вычету суммы НДС, предъявленные в период применения специального налогового режима.

Решение коллегии

• Налогоплательщику, использующему приобретенные товары (работы, услуги) для ведения облагаемой НДС деятельности, гарантируется право вычета «входящего» налога, предъявленного контрагентами, а исключения из этого правила должны быть предусмотрены законом.
• Глава 21 НК РФ, ст. 346.25 НК РФ не содержат запрета на вычет сумм НДС, предъявленных в период применения специального налогового режима по товарам (работам, услугам), использование которых в облагаемой НДС деятельности, начато после перехода на ОСН.
• Предъявленные в ходе строительства суммы «входящего» налога могут быть приняты к вычету налогоплательщиком, ранее применявшим УСН, при соблюдении установленных ст. 169, п. 2 ст. 171 и п. 2 ст. 172 НК РФ условий, если объект строительства не использовался для извлечения выгоды в период применения УСН, а облагаемые НДС операции с использованием оконченного строительством объекта совершены после перехода налогоплательщика на ОСН.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Выводы:

1) трехлетний срок давности не подлежит исчислению с даты официального опубликования Постановления КС РФ от 30.11.2016 № 27-П, в котором нормы не были признаны неконституционными, а дано толкование норм в их взаимосвязи;

2) начало течения срока давности для подачи заявления о возврате излишне уплаченных страховых взносов возникает в момент представления расчета по страховым взносам за определенный период.

Определение СКЭС ВС РФ от 21.05.2021 № 309-ЭС20-22962 по делу № А50-36354/2019

Определение СКЭС ВС РФ от 12.05.2021 № 309-ЭС20-22198 по делу № 47-18534/2019

Дело 1

Обстоятельства дела

В 2018 году предприниматель обратился в пенсионный фонд с заявлением о возврате излишне уплаченных страховых взносов на обязательное пенсионное страхование за 2014 и 2015 гг.

Решением пенсионного фонда предпринимателю было отказано в возврате страховых взносов в связи с отсутствием переплаты.

Это решение было признано недействительным в части отказа в возврате предпринимателю суммы излишне уплаченных страховых взносов за 2015 год.

В 2019 году предприниматель обратился в суд с заявлением об обязании пенсионного фонда возвратить излишне уплаченные страховые взносы за 2014 год.

Судебные акты

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, заявление предпринимателя было удовлетворено.

Суды исходили из того, что о наличии спорной переплаты страховых взносов предприниматель мог узнать не ранее даты официального опубликования Постановления Конституционного Суда РФ от 30.11.2016 № 27-П, а, соответственно, трехлетний срок на подачу в суд заявления о возврате спорной суммы в данном случае не пропущен.

Решение коллегии

• В Постановлении № 27-П нормы права не были признаны неконституционными, а был установлен их конституционно правовой смысл, дано толкование норм в их взаимосвязи.
• Переплата по страховым взносам у предпринимателя возникла в момент перечисления им в бюджет пенсионного фонда страховых взносов за спорный расчетный период, и о ее наличии предприниматель должен был знать с момента ее образования.
• Предприниматель пропустил как трехлетний срок для обращения в пенсионный фонд с заявлением о возврате излишне уплаченных сумм страховых взносов, так и трехлетний срок исковой давности для обращения в суд.

Дело 2

Обстоятельства дела

Общество представило 19.01.2017 — расчет РСВ-1 ПФР за 2016 год, а 18.09.2019 — корректирующий расчет РСВ-1 ПФР за 2016 год, с учетом пониженных тарифов страховых взносов.

В сентябре 2019 года общество обратилось в управление ПФР с заявлением о возврате излишне уплаченных страховых взносов, в удовлетворении которого было отказано, поскольку камеральная проверка по предоставленной корректирующей форме за 2016 год не была завершена на момент подачи заявления, спорные суммы не могли относиться к излишне уплаченным.

В октябре 2019 года общество обратилось с аналогичным заявлением. Решением отделения ПФР было отказано в части возврата страховых взносов в ФОМС в связи с истечением трехлетнего срока со дня уплаты спорной суммы.

Судебные акты

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, в удовлетворении заявления общества было отказано.

Суды пришли к выводу, что в части излишне уплаченных страховых взносов в ФОМС переплата возникла 07.10.2016 и ранее, следовательно, о факте излишней уплаты налогоплательщик должен был узнать 07.10.2016. Поскольку с заявлением о возврате излишне уплаченных сумм страховых взносов общество обратилось в пенсионный фонд 23.10.2019 (т.е. с пропуском трехлетнего срока возврата страховых взносов), оснований для возврата переплаты не имелось.

Решение коллегии

• Решение о возврате сумм излишне уплаченных страховых взносов, пеней и штрафов за отчетные (расчетные) периоды, истекшие до 01.01.2017, принимается в течение 10 рабочих дней со дня получения письменного заявления страхователя. На следующий день после принятия соответствующего решения орган ПФР, орган ФСС РФ направляют его в налоговый орган.
• Применительно к ч. 6 ст. 27 Федерального закона от 24.07.2009 № 212-ФЗ исковое заявление в суд может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о факте излишней уплаты страховых взносов.
• Юридические основания для возврата переплаты по итогам финансово–хозяйственной деятельности наступают с даты представления налоговой декларации (расчета) за соответствующий налоговый период, но не позднее срока, установленного для ее представления в налоговый орган.
• Срок представления расчета по страховым взносам по форме РСВ-1 ПФР за 2016 год — не позднее 15.02.2017. Фактически общество представило расчет в январе 2017 года, вследствие чего именно в эту дату оно должно было узнать о факте излишней уплаты страховых взносов за 2016 год.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены.

Вывод: выдача предписания государственного органа в рамках контроля за исполнением государственного контракта возможна без проведения плановой/внеплановой проверки, если предписание выдано в целях защиты публично-значимых интересов и направлено на устранение нарушений, требующих срочного вмешательства.

Определение СКЭС ВС РФ от 17.05.2021 № 307-ЭС20-23386 по делу № А05-2705/2020

Определение СКЭС ВС РФ от 17.05.2021 № 307-ЭС20-23385 по делу № А05-2703/2020

Обстоятельства дела

Общество на основании долгосрочного государственного контракта на выполнение работ по содержанию действующей сети автомобильных дорог общего пользования федерального значения приняло на себя обязательства по обеспечению круглогодичного безопасного и бесперебойного движения транспортных средств, сохранности дорожных сооружении на этой дорожной сети.

Ространснадзор в лице Северного межрегионального управления государственного автодорожного надзора в целях систематического наблюдения за исполнением обязательных требований провел контрольное наблюдение (обследование) участка сети автомобильных дорог.

По результатам наблюдения (обследования) составлен акт, в котором отражены нарушения технического регламента и ГОСТа. Обществу было выдано предписание об устранении выявленных нарушений. Не согласившись с таким предписанием, общество обратилось в арбитражный суд с требованием о признании предписания недействительным.

Судебные акты

Суд первой инстанции удовлетворил заявление общества: признал предписание недействительным, обязал Ространснадзор устранить допущенные нарушения прав общества и взыскал расходы, понесенные обществом на уплату госпошлины. Суд посчитал, что предписание может быть выдано контролирующим органом только в случае проведения в отношении подконтрольного субъекта плановой или внеплановой проверки.

С решением суда первой инстанции согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.

Решение коллегии

• Основания для признания предписания недействительным отсутствуют.
• В подобных ситуациях применения такой меры, как выдача предписания об устранении выявленных нарушений, связано с реализацией публично-значимой цели защиты жизни и здоровья граждан, имущества физических и юридических лиц, государственного или муниципального имущества, обусловлено выявлением фактов соответствующих серьезных нарушений.
• Характер выявленных при обследовании нарушений требовал принятия незамедлительных мер по пресечению нарушений посредством предписания, поскольку оно представляет собой ускоренную меру защитного и обеспечительного характера.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, в удовлетворении заявления о признании недействительным предписания Ространснадзора отказано.

Вывод: при назначении административного наказания в соответствии с ч. 3.2 ст. 4.1 КоАП РФ размер штрафа не может составлять менее половины минимального размера административного штрафа, предусмотренного для юридических лиц.

Определение СКЭС ВС РФ от 25.05.2021 № 305-ЭС20-23482 по делу № А40-54697/2020

Обстоятельства дела

Под видом перевозок пассажиров по заказу предприниматель фактически занимался регулярными перевозками пассажиров без необходимых на то документов: свидетельства об осуществлении перевозок и карты маршрутов. За такое правонарушение предприниматель был привлечен к административной ответственности по ч. 4 ст. 11.33 КоАП РФ.

В соответствии с примечанием к данной статье КоАП РФ за предусмотренные ей административные правонарушения лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, несут административную ответственность как юридические лица.

В связи с этим на предпринимателя был наложен штраф в размере 300 000 рублей как на юридическое лицо.

Предприниматель обратился в суд о признании незаконным и отмене постановления по делу об административном правонарушении.

Судебные акты

Суды, согласившись с наличием в деянии предпринимателя признаков состава административного правонарушения, пришли к выводу, что на основании ч. 3.2 ст. 4.1 КоАП РФ штраф должен быть снижен до 30 000 рублей, поскольку предприниматель относится к субъектам малого и среднего предпринимательства.

Решение коллегии

• Коллегия указала, что суды не учли положение ч. 3.3 ст. 4.1 КоАП РФ, согласно которым при назначении административного наказания в соответствии с ч. 3.2 ст. 4.1 КоАП РФ размер штрафа не может составлять менее половины минимального размера административного штрафа, предусмотренного для юридических лиц соответствующей статьей или частью статьи раздела II КоАП РФ.
• Следовательно, штраф мог быть снижен судами, установившими соответствующие основания, как максимум до 150 000 рублей. В связи с этим снижение штрафа до 30 000 рублей незаконно.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций изменены, постановление Ространснадзора признано незаконным и отменено в части назначения штрафа, превышающего 150 000 рублей.

Вывод: икра из кабачков — обычный продукт питания, который не изготавливался по технической документации заказчика для военных нужд или военных и гражданских нужд в едином исполнении, в связи с чем ее невозможно отнести к военной продукции или продукции двойного назначения. Того обстоятельства, что продовольственные товары поставлялись по государственному контракту в рамках государственного оборонного заказа, недостаточно для признания любой такой продовольственной продукции оборонной.

Определение СКЭС ВС РФ от 25.05.2021 № 310-ЭС20-22195 по делу № А83-13353/2019

Обстоятельства дела

ООО «Мясокомбинат «Дружба народов» (общество) заключило с ФКУ «Северо-Западный центр материально-технического обеспечения федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации» государственный контракт на поставку продовольственных товаров для нужд войск национальной гвардии Российской Федерации в рамках государственного оборонного заказа.

Общество поставило в соответствующую войсковую часть икру из кабачков, которая в ходе прокурорской проверки была признана не соответствующей требованиям ГОСТ. В связи с этим антимонопольный орган вынес постановление о привлечении общества к административной ответственности.

Решением Центрального аппарата ФАС России жалоба общества на постановление антимонопольного органа оставлена без удовлетворения.

Общество оспорило решения антимонопольных органов в суде.

Судебные акты

Суд первой инстанции удовлетворил решение, исходя из недоказанности наличия в действиях общества состава административного правонарушения, ответственность за которое установлена ст. 14.49 КоАП РФ, указав, что кабачковая икра не может рассматриваться как оборонная продукция.

Суд апелляционной инстанции отменил решение предыдущей инстанции, постановив, что икра из кабачков — оборонная продукция, поскольку ее поставка была произведена обществом по государственному контракту в рамках государственного оборонного заказа.

Суд округа согласился с таким выводом и оставил без изменения постановление суда апелляционной инстанции.

Решение коллегии

• Икра из кабачков — обычный продукт питания, она не изготавливалась по технической документации заказчика для военных нужд или военных и гражданских нужд в едином исполнении, в связи с чем ее невозможно отнести к военной продукции или продукции двойного назначения.
• Положения ст. 14.49 КоАП РФ и ст. 14.55 КоАП РФ разграничивают административную ответственность в отношении оборонной продукции, поставляемой по государственному оборонному заказу, и товаров, поставляемых по государственному контракту по государственному оборонному заказу.
• Того обстоятельства, что продовольственные товары поставлялись по государственному контракту в рамках государственного оборонного заказа, недостаточно для признания любой такой продовольственной продукции оборонной.

Итог: решение суда первой инстанции оставлено в силе, судебные акты апелляционной и кассационной инстанций отменены.

Вывод: сторона в арбитражном процессе обязана самостоятельно принимать меры по получению информации о движении дела при том условии, что суд выполняет обязанности по надлежащему извещению сторон.

Определение СКЭС ВС РФ от 27.05.2021 № 305-ЭС20-24219 по делу № А40-301173/2019

Обстоятельства дела

Между ООО «Рубеж» (истец) и ООО «Транспортные системы и технологии» (ответчик) был заключен договор простого товарищества, согласно которому стороны объединяют свои вклады для совместного извлечения прибыли. Ответчик заключил с АО «РЖД» договоры, определенный процент от которых в силу договора простого товарищества обязан был выплачивать истцу. Общество «Рубеж» обратилось в суд с иском к обществу «Транспортные системы и технологии».

Судебные акты

Суды трех инстанций удовлетворили требования истца, посчитав, что ответчик нарушил условия договора простого товарищества, согласно которым ответчик должен был перечислить истцу платеж в размере 2% от цены заключенных с РЖД договоров.

Ответчик обратил внимание судов на то, что он не был должным образом извещен о судебном разбирательстве и по этой причине не имел возможности защитить свои права. Однако суды этот довод ответчика отклонили, установив, что ответчик получил от истца претензию, в связи с чем должен был разумно ожидать обращения истца в суд с соответствующим исковым заявлением и самостоятельно предпринимать меры по отслеживанию почтовой корреспонденции.

Решение коллегии

• Верховный Суд с нижестоящими судами не согласился, так как сторона в арбитражном процессе обязана самостоятельно принимать меры по получению информации о движении дела при том условии, что суд выполняет обязанности по надлежащему извещению сторон.
• По мнению Верховного Суда, в данном случае нижестоящие инстанции своих обязательств по извещению ответчика не выполнили, в связи с чем неправомерно требовать от ответчика принятия мер по отслеживанию почтовой корреспонденции, связанной с движением дела.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: при прекращении производства по делу ввиду отказа истца от иска в связи с добровольным удовлетворением его требований ответчиком после обращения истца в суд судебные издержки взыскиваются с ответчика. Ответчик не имеет права на удовлетворение его судебных расходов в такой ситуации, несмотря на то, что решение в итоге вынесено в его пользу.

Определение СКЭС ВС РФ от 25.05.2021 № 305-ЭС20-14994 по делу № А40-204806/2019

Обстоятельства дела

Истец обратился в суд с иском о понуждении ответчика к представлению документов о деятельности юридического лица.

В момент между принятием искового заявления к производству и вынесением судебного решения судом первой инстанции ответчик добровольно удовлетворил заявленные истцом требования.

Суд апелляционной инстанции вынес решение в пользу ответчика, поскольку последний добровольно исполнил требования истца и направил ему документы.

Ответчик, в пользу которого было вынесено итоговое судебное решение, обратился в суд с заявлением о взыскании с истца судебных расходов.

Судебные акты

Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций удовлетворили заявление частично, взыскав 60 000 рублей из заявленных 85 000 рублей.

Решение коллегии

• При прекращении производства по делу ввиду отказа истца от иска в связи с добровольным удовлетворением его требований ответчиком после обращения истца в суд судебные издержки взыскиваются с ответчика.
• Отказ от иска — право, а не обязанность истца, поэтому возмещение судебных издержек истцу при указанных обстоятельствах не может быть поставлено в зависимость от заявления им отказа от иска.
• Следовательно, в случае добровольного удовлетворения исковых требований ответчиком после обращения истца в суд и принятия судебного решения по делу судебные издержки также подлежат взысканию с ответчика.
• Если до предъявления в суд иска участник обращался в общество с требованием о предоставлении информации, но общество необоснованно отказало в ее предоставлении либо в течение установленного срока не ответило на требование, предоставление обществом такой информации участнику после предъявления иска, но до принятия решения является основанием для отказа в иске; в таком случае судебные расходы могут быть отнесены судом на ответчика в связи с его злоупотреблением процессуальными правами (ст. 111 АПК РФ).
• Довод об активной позиции истца после получения документов несостоятелен, поскольку доказательство надлежащего оформления документов было представлено только в суд апелляционной инстанции.
• Судебные расходы должна нести неправая сторона. Добровольное удовлетворение заявленных требований ответчиком не влечет за собой отнесение судебных расходов на сторону истца.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, в удовлетворении требований о взыскании расходов отказано.

Вывод: оформление отношений доверителя и представителя в форме абонентского договора оказания услуг не может влечь за собой отказ в удовлетворении судебных расходов. Суд вправе самостоятельно оценить оказанные услуги при невозможности установления их точной стоимости, в соответствии с критерием разумности. При определении разумных пределов суду следует руководствоваться сложившейся в регионе стоимостью оплаты услуг представителя.

Определение СКЭС ВС РФ от 25.05.2021 № 301-ЭС20-22905 по делу № А43-46316/2018

Обстоятельства дела

Общество обратилось с заявлением о взыскании судебных расходов, понесенных на оплату услуг представителя при рассмотрении спора в судах первой и апелляционной инстанций.

В качестве подтверждения факта несения расходов были представлены ежемесячные отчеты (без стоимости услуг), в которых отражен факт оказания услуг по делу. Всего ответчик представлял интересы истца в 35 судебных процессах.

Стоимость услуг была рассчитана на основании Инструкции «О порядке определения размера гонорара при заключении адвокатами палаты соглашения об оказании юридической помощи физическим и юридическим лицам», утвержденной решением совета Палаты адвокатов Нижегородской области от 10.01.2018.

Судебные акты

Суд первой инстанции удовлетворил заявление, посчитав сумму в 67 500 руб. разумной и соразмерной участию представителя в семи судебных заседаниях по делу.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции, сделав вывод о недоказанности истцом факта несения им предъявленных к возмещению расходов. В рамках абонентского договора счет на оплату выставляется помесячно, без определения конкретной стоимости каждой оказанной услуги. Следовательно, не представляется возможным достоверно установить соответствие заявленной к возмещению суммы и фактически понесенных расходов.

Суд кассационной инстанции поддержал выводы суда апелляционной инстанции, отказав во взыскании расходов.

Решение коллегии

• Для возмещения судебных расходов стороне, в пользу которой принят судебный акт, значение имеет единственное обстоятельство: понесены ли соответствующие расходы, независимо от способа определения размера (абонентская плата) и условий его выплаты (гонорар успеха). Суд, взыскивая фактически понесенные судебные расходы, оценивает их разумные пределы.
• Суд вправе самостоятельно оценить оказанные услуги при невозможности установления их точной стоимости в соответствии с критерием разумности. При определении разумных пределов суду следует руководствоваться сложившейся в регионе стоимостью оплаты услуг представителя.
• Расчеты истца представляются отвечающими критерию разумности. Отказ во взыскании расходов с проигравшей стороны по мотиву недоказанности точной стоимости каждой услуги, оказанной в рамках абонентского договора, ведет к необоснованному освобождению проигравшей стороны от несения судебных издержек.

Итог: судебные акты апелляционной и кассационной инстанций отменены, решение первой инстанции оставлено в силе.

Вывод: если договор банковской гарантии был заключен до возбуждения дела о банкротства, а регрессное требование возникло после возбуждения дела о несостоятельности принципала, то задолженность включается в реестр требований кредиторов наравне с другими требованиями.

Определение СКЭС ВС РФ от 11.05.2021 № 305-ЭС18-293(5) по делу № А40-111/2017

Обстоятельства дела

ПАО Банк «ФК «Открытие» (банк, гарант) и АО «Энергострой-М.Н.» (общество, принципал) заключили договоры банковской гарантии.

АО «Энергострой-М.Н.» 05.02.2018 признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Во исполнение обязательств с банка-гаранта в пользу ПАО «ФСК ЕЭС» (бенефициар) 31.10.2018 были взысканы денежные средства, предусмотренные банковскими гарантиями, а также проценты за пользование чужими денежными средствами.

Банк 30.07.2019 обратился с заявлением в АСГМ о включении в реестр требований кредиторов регрессного требования к принципалу.

Судебные акты

Признавая требования банка обоснованными, суды нижестоящих инстанций отказали во включении требований банка в реестр, поскольку заявление подано после его закрытия. Кроме того, принудительное исполнение банком своих обязательств суды расценили как недобросовестное поведение, что исключает применение правового подхода, в соответствии с которым требование добросовестного гаранта считается заявленным в установленный срок, если оно предъявлено в течение двух месяцев со дня возникновения права на регресс.

Решение коллегии

• Ненадлежащее исполнение банком обязательства перед бенефициаром не влияет на регрессные отношения, сложившиеся между гарантом и принципалом.
• Регрессное требование банка возникло после возбуждения дела о несостоятельности принципала, однако оно по своей природе не может быть отнесено к текущим.
• Поскольку договор банковской гарантии был заключен до возбуждения дела о банкротстве и гарант уплатил бенефициару полагающуюся сумму после этого дня, задолженность подлежит включению в реестр требований кредиторов.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций в части, касающейся очередности удовлетворения требования, отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение.

Вывод: в случае отсутствия в договоре срока действия залога, предоставленного третьим лицом, залог прекращается при непредъявлении иска к залогодателю в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного обязательства. Предъявление иска по истечении годичного срока возможно при предшествующем обращении в суд и прекращении производства по делу по независящим от залогодержателя обстоятельствам в рамках указанного срока.

Определение СКЭС ВС РФ от 11.05.2021 № 307-ЭС20-21240 по делу № А56-53647/2019

Обстоятельства дела

Между истцом и ответчиком был заключен договор, средствами обеспечения которого выступали поручительство и залог, предоставленный третьим лицом.

В связи с ненадлежащим исполнением обязательства должником истец 11.05.2018 обратился с иском к ответчику, его поручителям и залогодателю.

Впоследствии дело передавалось по подсудности 3 раза, пока Кунцевский районный суд определением от 30.04.2019 не прекратил производство по делу со ссылкой на необходимость обращения в арбитражный суд в связи с введением в отношении поручителей процедуры банкротства, в результате чего среди сторон спора остались только юридические лица.

Производство по делу о несостоятельности ответчика было возбуждено 15.05.2019, в связи с чем истец 12.08.2019 обратился с заявлением о включении его требований в реестр требований кредиторов как обеспеченных залогом.

Судебные акты

Суд первой инстанции признал требования истца необоснованными в связи с истечением срока действия залога. Поскольку срок исполнения по договору — 31.05.2018, постольку срок действия залога истек 31.05.2019, тогда как истец обратился с заявлением о включении в реестр требований 12.09.2019.

Суд апелляционной инстанции удовлетворил требования истца, поскольку последний обратился с иском в суд в пределах годичного срока действия залога, тогда как заявление не было рассмотрено по независящим от истца обстоятельствам.

Суд кассационной инстанции отменил решение суда апелляционной инстанции, поддержав доводы суда первой инстанции, поскольку иск не был рассмотрен по обстоятельствам, связанным исключительно с процессуальным поведением самого истца (подача иска с нарушением правил о подсудности и компетенции судов).

Решение коллегии

• В случае отсутствия в договоре срока действия залога, представленного третьим лицом, этот срок прекращается при непредъявлении иска к залогодателю в течение года со дня просрочки по обеспеченному договору.
• Иски, предъявляемые кредитором одновременно к заемщику, залогодателям и поручителям, часть из которых — юридические лица, а часть — физические, подведомственны судам общей юрисдикции.
• Истец по меньшей мере 15.06.2018 предъявил иск о взыскании задолженности по кредитным договорам с заемщика, поручителей и об обращении взыскания на заложенное обществом имущество в суд общей юрисдикции с соблюдением правил о подсудности.
• В момент подачи иска в отношении поручителей не были введены какие-либо процедуры банкротства, что исключало необходимость соблюдения истцом специального порядка, установленного Законом о банкротстве.
• Последующее оставление районным судом исковых требований к поручителям без рассмотрения произошло по причинам, за которые истец не отвечает, поэтому соответствующие обстоятельства не могли быть поставлены ему в вину.
• Залогодержателю не может быть поставлен в вину пропуск годичного срока в связи с процессуальными задержками, связанными с возникновением независящих от него юридических фактов.

Итог: судебные акты первой и кассационной инстанций отменены, решение суда апелляционной инстанции оставлено в силе.

Вывод: датой подачи апелляционной (кассационной) жалобы следует считать более раннюю дату в случае несовпадения даты на штемпеле на конверте и почтовой квитанции.

Определение СКЭС ВС РФ от 11.05.2021 № 304-ЭС20-21565 по делу № А03-9275/2018

Обстоятельства дела

Определением АС Алтайского края 15.10.2019 было отказано в удовлетворении требования конкурсного управляющего об оспаривании актов взаимозачета.

Конкурсный управляющий направил 29.10.2019 апелляционную жалобу, что подтверждается почтовой квитанцией, но на штемпеле об отправке указано 30.10.2019.

Судебные акты

Суды апелляционной и кассационной инстанций отказали в удовлетворении требований конкурсного управляющего, указав, что срок на обжалование, исчисленный в рабочих днях, истек 29.10.2019.

Решение коллегии

• Днем истечения процессуального срока считается дата окончания периода, в течение которого должно быть совершено процессуальное действие, последний день срока подачи апелляционной жалобы приходился на 29.10.2019 (без учета выходных дней).
• Датой подачи апелляционной (кассационной) жалобы следует считать более раннюю дату в случае несовпадения даты на штемпеле на конверте и почтовой квитанции.

Итог: определение апелляционного суда и постановление суда кассационной инстанции отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Вывод: последствия недействительности должны применяться по отношению к прикрываемой сделке, а не к притворной.

Определение СКЭС ВС РФ от 11.05.2021 № 307-ЭС20-6073 (6) по делу № А56-67039/2018

Обстоятельства дела

ООО «Балтийская экспедиторская компания» заключила с ООО «Уралмаш Нефтегазовое Оборудование Холдинг» договор поставки.

Для того чтобы приобрести товар, который должен быть передан «Уралмашу» экспедиторская компания заключила со «Сбербанком России» договор об открытии невозобновляемой кредитной линии.

Товар, подлежащий продаже холдингу, экспедиторская компания приобрела у ООО «Проками», которое в свою очередь приобрело товар у ООО «Технологическая Компания Шлюмберже».

«Проками» приобрело товар у технологической компании за 479 515 660 рублей 17 копеек, передало его экспедиторской компании за 526 873 259 рублей 38 копеек, а холдинг получил товар за 519 744 899 рублей 43 копейки.

Судебные акты

Суд первой инстанции признал договор поставки, заключенный между ООО «Проками» и «Балтийской экспедиторской компанией» недействительным, поскольку:

• экспедиторская компания и общество были юридически связанными лицами, так как мажоритарные участники общества и экспедиторской компании длительное время вели совместный бизнес, контролируя ряд других хозяйственных обществ;
• сделка была убыточной для экспедиторской компании, что причинило ущерб кредиторам компании, которые на тот момент уже имелись.

Таким образом, суд сделал вывод, что истинной целью заключения договора поставки с ООО «Проками» было перераспределение прибыли в ущерб холдингу и кредиторам ООО «Балтийская экспедиторская компания». Последствия недействительности договора применены судом в виде взыскания всей суммы, перечисленной экспедиторской компанией обществу в счет оплаты товара.

В апелляции решение о недействительности договора поставки было обжаловано на том основании, что:

• на момент заключения сделки она не казалось убыточной для экспедиторской компании, так как не было оснований считать ее неплатежеспособной;
• в феврале 2016 года между участниками двух обществ возник корпоративный конфликт. По этой причине стороны сделки не могли изначально договориться о заключении заведомо невыгодного для одной из сторон договора.

Однако суд кассационной инстанции не согласился с этими доводами.

Во-первых, суд отметил, что ООО «Балтийская экспедиторская компания» в 2014—2015 годах реализовывало схемы, направленные на неуплату налогов, что фактически скрыло действительные признаки неплатежеспособности экспедиторской компании.

Во-вторых, возникший в феврале 2016 года корпоративный конфликт не влияет на вывод о связанности сторон сделки, так как она была заключена в декабре 2015 года.

Решение коллегии

• Принимая во внимания доводы нижестоящих судов, коллегия не стала отрицать недействительность договора поставки, заключенного между обществами.
• Верховный Суд не стал отрицать и наличие связи между двумя юридическими лицами. Судьи даже пришли к выводу, что участники сторон договора поставки посредством заключения цепочки сделок намеревались реализовать очередной общий бизнес-проект, соединив возможности контролируемых ими юридических лиц и действуя совместно.
• На этом основании коллегия пришла к выводу, что участники двух обществ действовали по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности).
• На самом деле было заключено две сделки, одна из которых была притворной (договор поставки), а другая — прикрываемой (договор простого товарищества).
• Прикрываемая сделка также была недействительной, поскольку заключена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов ООО «Балтийская экспедиторская компания». Это следует из того факта, что разница между ценой договора, по которому товар отчуждался холдингу, и ценой договора, по которому этот же товар приобретался у технологической компании, составила в валюте долга 1 128 569 долларов США и 70 центов.

Итог: решения нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: у физического лица есть право на обращение в суд с заявлением о банкротстве даже при наличии одного кредитора, такое право безусловно и не может быть ограничено иными критериями, кроме установленных в Законе о банкротстве. Вопрос, может ли должник быть освобожден от своего обязательства, в принципе не является предметом рассмотрения на стадии проверки обоснованности требования. Названный вопрос подлежит рассмотрению только по итогам процедуры несостоятельности при завершении дела о банкротстве.

Определение СКЭС ВС РФ от 18.05.2021 № 301-ЭС20-19192 по делу № А79-4079/2019

Обстоятельства дела

Физическое лицо обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании банкротом в силу установленной непогашенной свыше трех месяцев кредиторской задолженности.

Судебные акты

Первая инстанция, апелляция и кассация прекратили производство по делу, исходя из того, что задолженность представляет собой санкцию за совершение сделки, заведомо противной основам правопорядка или нравственности и не может учитываться при определении признаков банкротства. В дополнение суд округа посчитал, что процедура банкротства не предназначена для необоснованного ухода от ответственности и прекращения долговых обязательств, в данном деле иные кредиторы отсутствуют, поэтому процедура банкротства заявителя не позволит оказать ему действенную помощь в выходе из кризисной ситуации.

Решение коллегии

• Положения п. 2 ст. 213.4 Закона о банкротстве предоставляют должнику — физическому лицу право на обращение в арбитражный суд с заявлением о собственном банкротстве при наличии следующих условий: 1) гражданин очевидно не в состоянии исполнить денежные обязательства в установленный срок; 2) гражданин отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.
• Право на обращение о признании банкротом принадлежит гражданину даже при наличии одного кредитора, безусловно и не может быть ограничено иными критериями. Процедура несостоятельности (наряду с исполнительным производством) представляет собой механизм, в рамках которого происходит расчет должников со своими кредиторами при содействии государства, и оно возможность данной процедуры гарантирует и обеспечивает как для должников, так и для кредиторов.
• Суд округа, установив дополнительные критерии для введения процедуры несостоятельности (наличие более чем одного кредитора, возможность освобождения от долга по итогам процедуры), ограничил данное право гражданина в отсутствие законных оснований, что фактически является нарушением права на судебную защиту.
• Вопрос о возможности освобождения должника от его обязательства в принципе не был и не мог быть предметом рассмотрения на стадии проверки обоснованности требования. Названный вопрос подлежит рассмотрению только по итогам процедуры несостоятельности при завершении дела о банкротстве.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Вывод: руководитель унитарного предприятия не может быть привлечен к субсидиарной ответственности, если он разработал экономически обоснованный план, направленный на санацию должника, имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок и прилагает необходимые усилия для достижения результата.

Определение СКЭС ВС РФ от 21.05.2021 № 302-ЭС20-23984 по делу № А19-4454/2017

Обстоятельства дела

В 2015 году на основании постановления администрации было создано МУП «Управляющая компания «Спектр» (предприятие) для предотвращения срыва отопительного сезона в связи с прекращением деятельности предыдущих ресурсоснабжающих организаций.

Постановлением администрации предприятию было рекомендовано применять тарифы на тепловую энергию, установленные для прежних ресурсоснабжающих организаций, что было вынужденной мерой для недопущения социальной напряженности среди потребителей.

В 2017 году в отношении предприятия возбуждено дело о банкротстве по заявлению конкурсного кредитора. Предприятие признано несостоятельным (банкротом), открыта процедура конкурсного производства.

Конкурсный управляющий предприятия обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя предприятия и администрации.

Судебные акты

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, постановлением суда кассационной инстанции, заявление управляющего было удовлетворено частично.

Удовлетворяя требование о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя, суды исходили из того, что у предприятия образовалась задолженность по оплате электроэнергии, а по истечении трех месяцев со дня согласованного срока платежа за электроэнергию у руководителя возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве.

В удовлетворении требования о привлечении администрации к субсидиарной ответственности суды отказали ввиду недоказанности причинно-следственной связи между поведением администрации и банкротством предприятия.

Решение коллегии

• Момент возникновения обязанности руководителя должника по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника определяется тем, когда разумный и добросовестный руководитель в сходной ситуации осознал такую степень критичности положения предприятия, которая объективно свидетельствовала о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования.
• Добросовестный руководитель предприятия, учрежденного в середине отопительного сезона для обеспечения реализации прав граждан на доступ к социально значимым благам в сфере коммунального обслуживания, спустя короткий промежуток времени со дня создания предприятия и при отсутствии иной теплоснабжающей организации на территории поселения не принял бы решение об обращении в суд заявлением о банкротстве предприятия, не дожидаясь окончания отопительного сезона.
• Разумный руководитель приступил бы к детальному анализу ситуации, по результатам которого возможны разработка и реализация экономически обоснованного плана, направленного на санацию должника. Наличие подобного плана может подтверждаться совокупностью таких доказательств, как переписка с контрагентами, органами публичной власти, протоколами совещаний.
• Руководитель должника ссылался на то, что направлял заявки на предоставление предприятию субсидий за счет средств областного бюджета в целях возмещения недополученных доходов, возникших в связи с оказанием услуг теплоснабжения, однако суды не дали этим заявкам надлежащей оценки.
• Выводы судов по вопросу о привлечении к ответственности руководителя должника противоречат выводам судов по поводу освобождения от ответственности администрации.
• Если у учредителя не было неопределенности относительно рынка и масштабов деятельности организации и на начальном этапе ему было заведомо известно, что организация не имеет возможности вести нормальную предпринимательскую деятельность в этой сфере ввиду явного несоответствия полученного ею имущества объему планируемых мероприятий, избранная учредителем модель поведения уже в момент ее выбора приводила к очевидному дисбалансу прав должника и его кредиторов. Такой учредитель не может быть освобожден от субсидиарной ответственности.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены.

Вывод: при отсутствии доказательств нарушения баланса интересов не участвующих в банкротстве лиц принятыми обеспечительными мерами, доводы о наличии статуса крупного налогоплательщика, о строительстве значительного количества социально-значимых объектов, о стоимости активов, превышающих размер субсидиарной ответственности, о непринятии мер по уменьшению имущества в совокупности не являются основанием для отмены обеспечительных мер.

Определение СКЭС ВС РФ от 24.05.2021 № 302-ЭС21-523 по делу № А33-12199/2016

Обстоятельства дела

Конкурсный кредитор обратился в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц — четырех последовательно сменяющих друг друга руководителей должника и общества «УСК МОСТ» (единственный участник) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В отношении имущества общества «УСК МОСТ» были приняты обеспечительные меры (наложен арест на имущество и установлен запрет на совершение действий по регистрации перехода прав собственности) до рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.

Общество «УСК МОСТ» обратилось с ходатайством об отмене обеспечительных мер.

Судебные акты

Суд первой инстанции отменил обеспечительные меры частично. Суд исходил из того, что наложенные обеспечительные меры в отношении трех сооружений влекут за собой невозможность исполнения обществом «УСК МОСТ» обязательств перед администрацией, тем самым нарушая баланс интересов лиц, не участвующих в банкротстве.

Суд апелляционной инстанции изменил решение нижестоящего суда и полностью отменил обеспечительные меры. Суд мотивировал свое решение наличием у общества статуса крупного налогоплательщика, строительством значительного количества социально-значимых объектов, стабильностью и размером его активов, превышающим размер субсидиарной ответственности, и отсутствием со стороны общества действий по уменьшению своего имущества. В кассации позиция суда устояла.

Решение коллегии

• Институт обеспечительных мер как один из способов защиты прав кредиторов особенно актуален в обособленных спорах о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, в которых исполнение еще не принятого по существу судебного акта имеет заведомо низкую перспективу, а при определенных условиях и вовсе не приводит к фактическому восстановлению прав кредиторов должника, представляя лишь фикцию судебной защиты.
• Так как заявление о привлечении контролирующих должника лиц уже более двух лет рассматривается в суде первой инстанции, а сам обособленный спор не разрешен по существу, обстоятельства, послужившие основанием для введения обеспечительных мер, не изменились. Новых обстоятельств, помимо контрактных обязательств перед администрацией, суд первой инстанции не установил.
• Доводы ответчика о наличии у него статуса крупного налогоплательщика, о строительстве значительного количества социально-значимых объектов, о стоимости активов, превышающих размер возможной субсидиарной ответственности, а также об отсутствии с его стороны принятых мер, направленных на уменьшение своего имущества в период действия обеспечительных мер, с учетом непродолжительности такого периода, в совокупности не свидетельствуют о наступлении (наличии) новых обстоятельств, обосновывающих отмену установленных обеспечительных мер.
• Претерпевание определенных негативных последствий — обычное следствие принятия обеспечительных мер и само по себе не может рассматриваться как нарушение баланса интересов сторон спора.
• Обществом не раскрыта полная информация о текущем положении дел, связанным с кредитованием, и скрыты существенные обстоятельства взаимоотношений с банком, поэтому доводы общества об угрозе досрочного востребования кредита со стороны банка, наличии риска невозврата ранее полученных кредитных средств, отказе в выдаче дополнительных кредитных средств, вопреки выводу суда апелляционной инстанции, не могут считаться основанием для снятия обеспечительных мер.

Итог: судебные акты апелляционной и кассационной инстанции отмены, определение суда первой инстанции оставлено в силе.

Вывод: при использовании стороннего специалиста сверх установленного Законом о банкротстве лимита расходов арбитражный управляющий обязан своевременно (до момента фактического привлечения) обратиться в арбитражный суд с соответствующим ходатайством, документально обосновав невозможность выполнения имеющимися силами функций, для которых привлекается специалист.

Определение СКЭС ВС РФ от 24.05.2021 № 305-ЭС18-24484 (13) по делу № А40-239581/2015

Обстоятельства дела

В 2018 году. конкурсный управляющий общества обратился в суд с первым заявлением об увеличении установленного Законом о банкротстве лимита расходов на оплату услуг, оказываемых привлеченными управляющим лицами, в котором просил утвердить расходы на выплату вознаграждения организатору торгов.

В удовлетворении заявления управляющего было отказано, поскольку он не доказал разумность расходов, санкция на которые была испрошена у суда.

Еще до рассмотрения судом вопроса об увеличении лимита управляющий привлек для реализации имущества должника организатора торгов. Получив отказ в удовлетворении первого ходатайства, управляющий не расторг договор с организатором торгов.

В 2020 году управляющий подал в суд второе заявление об установлении вознаграждения организатору торгов.

Судебные акты

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, постановлением суда кассационной инстанции, заявление управляющего было удовлетворено.

Суды исходили из того, что услуги организатора торгов были фактически оказаны, а привлечение организатора торгов было оправдано, поскольку реализовывались доли участия и акции энергетических предприятий, в связи с чем требовались специальные познания в сфере энергетики.

Решение коллегии

• При превышении лимита расходов сторонние лица, привлекаемые управляющим, могут быть использованы им исключительно после одобрения арбитражного суда на основании судебного определения.
• В случае превышения лимита расходов на управляющего возлагается бремя доказывания обоснованности привлечения третьих лиц и стоимости их услуг, что было проигнорировано нижестоящими судами.
• Приведенные управляющим основания привлечения организатора торгов не были обусловлены экстраординарными, непредвиденными обстоятельствами. Несмотря на это управляющий привлек организатора торгов до получения санкции со стороны суда, что недопустимо.
• Суды при разрешении второго заявления не сослались на доказательства, указывающие на наличие у сотрудников организатора торгов специальных познаний, опыта в сфере реализации долей участия, акций энергетических предприятий, деловой репутации на энергетическом рынке.
• При превышении лимита расходов необходимость привлечения организатора торгов не может подтверждаться лишь его письмами потенциальным участникам торгов, с общей информацией об их проведении, свидетельствами совершения действий по опубликованию сообщений, подведению итогов торгов и т.п.
• Принятое собранием кредиторов решение о привлечении организатора торгов не возлагает на суд обязанность по автоматическому утверждению такого организатора и не освобождает управляющего от необходимости доказывания обоснованности факта привлечения организатора торгов и стоимости его услуг.

Итог: судебные акты нижестоящих инстанций отменены.

Выводы:

1) право на недвижимое имущество возникает с момента государственной регистрации перехода права, а не с момента передачи имущества или вступления в законную силу решения суда;

2) в связи с запретом, установленным Законом о банкротстве, на передачу имущества от банкрота к кредитору, требование кредитора становится денежным.

Определение СКЭС ВС РФ от 27.05.2021 № 310-ЭС21-1061 по делу № А35-8789/2015

Обстоятельства дела

Шатохина (продавец) и Маркова (покупатель) заключили договор купли-продажи недвижимого имущества в 2013 году. В этом же году был зарегистрирован переход права собственности от продавца к покупателю.

Впоследствии покупатель не исполнил обязательства по оплате и признал соответствующую задолженность в ходе судебного разбирательства. В 2015 году суд общей юрисдикции постановил расторгнуть договор, на должника (Маркову) была возложена обязанность вернуть покупателю недвижимость. В том же году должник по акту о возврате имущества передала недвижимое имущество обратно.

Однако обратный переход права на недвижимое имущество от покупателя к продавцу зарегистрирован не был.

В 2016 году должник Маркова (покупатель) была признана банкротом.

Решения судов

Финансовый управляющий обратился в суд с иском об оспаривании действий по исполнению решения суда о передаче недвижимого имущества продавцу, считая такие действия нарушающими права других кредиторов.

Суды первой, апелляционной инстанций отказали в удовлетворении иска с ссылкой на срок исковой давности. Суд кассационной инстанции поддержал данную позицию, однако отметив, что действия, предпринятые во исполнение судебного акта, не могут быть квалифицированы как совершенные во вред кредиторам.

Решение коллегии

• Право собственности на недвижимые вещи подлежит государственной регистрации и возникает (прекращается) с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр (ст. 8.1 и 131 ГК РФ). В связи с этим фактическая передача недвижимости в отсутствие регистрации перехода права от продавца к покупателю не означала перехода права к Шатохиной.
• Соответственно, указанная недвижимость осталась в собственности банкрота и составляет его конкурсную массу.
• В связи с тем, что переход права к Шатохиной после признания должника банкротом невозможен, так как это повлечет за собой нарушение прав других кредиторов, ее неденежное обязательство о возврате имущества трансформировалось в денежное. Суд постановил передать финансовому управляющему недвижимость, а денежное требование Шатохиной учесть в реестре требований кредиторов.

Итог: судебные акты нижестоящих судов отменены.